Разведывательные группы, да и передовые отряды наступающих наших дивизий, обычно глубоко вклинивались в оборону противника между опорными пунктами и огнем отрезали их от тылов, затем окружали и уничтожали.
Следует сказать о трудностях, с которыми приходилось преодолевать оборонительные рубежи противника на горных кряжах Карпат. Так, в районе Ясиней противник превратил горы в настоящие крепости. Долговременные сооружения встречались и на противоположных склонах Карпатского хребта вдоль границы — так называемая линия Арпада.
Офицеры штабов армий и фронта постоянно осуществляли контроль и помощь войскам, спускаясь до полков и ниже, где своей выдержкой, смелостью и решительностью служили примером для войск. Мне хотелось бы отметить самоотверженное выполнение заданий офицерами оперативного управления штаба фронта полковниками П. В. Степшиным, В. И. Антоновым, подполковниками А. С. Музыченко, Л. Г. Балакиревым и майором Покровским. Последний при исполнении задания был ранен в голову и в тяжелом состоянии доставлен в медсанбат дивизии.
В день начала наступления я сопровождал генерала И. Е. Петрова. Мы наблюдали бой в районе Чарны. Наше внимание привлекли действия танков на южной окраине села. Они вели бой, умело используя местность. Когда наши войска овладели опорным пунктом в с. Чарне, мы отправились на его южную окраину. И как же удивились, когда увидели только один наш сожженный танк, а вокруг него около 30 вражеских трупов и три изуродованных противотанковых орудия. Обгоревшие останки героев-танкистов командующий приказал похоронить с воинскими почестями в отдельной могиле. Установить личность танкистов не удалось. Да, немало осталось неизвестных героев из всех родов войск — пехотинцев, артиллеристов, танкистов, авиаторов, саперов, связистов...
При форсировании Главного Карпатского хребта воины 4-го Украинского фронта проявляли массовый героизм. Приходилось отвоевывать у противника буквально каждый метр склона хребта. Приводимые мной эпизоды лишь в небольшой степени отражают то напряжение, в котором действовали войска в Карпатах. Если вначале темп наступления в среднем был 5—8 км в сутки, то по мере приближения к Главному хребту он стал спадать и равнялся не более 2—2,5 км, а на самом хребте и того меньше. Чтобы продвинуться на несколько сот метров для улучшения своих позиций или лишения противника возможности просматривать подступы к нашим позициям, приходилось вести бои на протяжении всего дня.
В общем, 1-я гвардейская армия, начавшая на 4-километровом фронте наступление силами одного корпуса, за 22 дня ввела все свои основные силы, с боями углубилась в оборону противника на 45— 50 км и, расширив по фронту прорыв до 50 км, вышла на линию Видрань, Лупкув, Воля Михова, Ветлин. 18-я армия за девять дней с боями углубилась в оборону противника более чем на 35 км и вышла на рубеж западные склоны горы Черемха, Витля, Лавочное, Бескиды, Волосянка.
Боевые действия войск в горах вообще сопряжены с большими трудностями, а в осеннее ненастье эти трудности усложнялись непроходимостью дорог, частыми туманами на хребтах и перевалах. Все это ограничивало действия войск, особенно авиации. В таких условиях боевую технику, боеприпасы приходилось поднимать на хребет поорудийно. Для учета поднятой артиллерии на главных направлениях создавались контрольные посты, некоторые из них возглавлялись офицерами штаба фронта. Для подачи на высоты Главного Карпатского хребта боевой техники, и особенно артиллерии, использовались любые подручные средства и все виды тяги, вплоть до командирских «виллисов».
Авиация 8-й воздушной армии под командованием генерал-лейтенанта авиации В. Н. Жданова базировалась на аэродромах, находившихся далеко от линии фронта, так как ближе аэродромов не было. Удаленность аэродромов прежде всего отражалась на действиях штурмовиков во время борьбы за Главный хребет. Однако при мало-мальски благоприятных условиях авиация всех родов поднималась в воздух для выполнения боевых задач. Были дни, когда за 3—4 часа летной погоды 8-я воздушная армия делала по 810 самолетовылетов. Задачи бомбардировочной и штурмовой авиации в горах в основном сводились к подавлению огневых средств и живой силы противника. С приобретением опыта действий в горах росло мастерство летчиков, особенно летчиков-штурмовиков. Каждое выполненное задание служило образцом мужества, решительности, инициативы и настойчивости в стремлении победить врага.
Особенно умело действовали авиационные штурмовые полки под командованием подполковника М. И. Ефремова и подполковника А. И. Шепельского, больше всего уничтожившие живой силы и боевой техники противника и понесшие при этом наименьшие потери. Этому способствовало мужество и решительность летного состава, тщательная подготовка летчиков перед каждым вылетом.
К 18 октября 1944 года войска фронта овладели всеми перевалами Главного Карпатского хребта и приступили к освобождению Закарпатской Украины, ведя успешные бои уже на ее территории.
26 октября 1944 года войска 18-й армии и 17-го гвардейского стрелкового корпуса освободили Мукачево, а 27 октября войска 18-й армии — Ужгород.
Отдельно действовавший 17-й гвардейский стрелковый корпус генерала А. И. Гастиловича, преследуя противника, поспешно отступавшего в Венгрию, 28 октября овладел важным железнодорожным узлом — Чопом (потом Чоп был оставлен нашими войсками и снова освобожден 23 ноября). Выходом войск 4-го Украинского фронта на линию Радошице, Старина, Собранце, Ужгород, Чоп была успешно завершена Карпатско-Ужгородская операция советских войск.
В результате 50-дневных напряженных боев в предгорьях и в самих Карпатах войска 4-го Украинского фронта во взаимодействии с другими фронтами разгромили крупную немецко-фашистскую группировку и прорвали укрепления линии Арпада. Советские воины проявили в ожесточенных боях массовый героизм, присущий нашей армии. Воины-коммунисты и комсомольцы показывали примеры массового героизма всему личному составу.
Красная Армия, разгромив вражеские войска в Карпатах, навсегда освободила трудящихся Закарпатья от немецко-фашистского ига.
ГЕНЕРАЛ ПЕТРОВ
(Штрихи портрета)
Моя первая короткая встреча с Иваном Ефимовичем Петровым, одним из самых славных боевых генералов Великой Отечественной войны, произошла 24 августа 1941 года на подступах к осажденной Одессе в с. Дальнике, где размещался командный пункт 25-й Чапаевской стрелковой дивизии, в командование которой незадолго перед этим вступил Петров.
Вот что было записано об этой короткой встрече в тех фронтовых записках, которые я вел во время войны: «Наконец, Петров приехал. Одна рука у него после ранения плохо действовала и была в перчатке. В другой руке держал хлыстик. Он был одет в солдатскую бумажную летнюю гимнастерку с неаккуратно пришитыми, прямо на ворот, зелеными полевыми генеральскими звездочками и в запыленную зеленую фуражку. Это был высокий рыжеватый человек с умным усталым лицом и резкими быстрыми движениями.
Он выслушал нас, постукивая хлыстиком по сапогу.
— Не могу говорить с вами.
— Почему, товарищ генерал?
— Не могу. Должен для пользы дела поспать.
— А через сколько же вы сможете с нами поговорить?
— Через сорок минут.
Такое начало не обещало ничего хорошего, и мы приготовились сидеть и ждать по крайней мере три часа, пока генерал выспится.
Петров ушел в свою мазанку, а мы стали ждать. Ровно через сорок минут нас позвал адъютант Петрова. Петров уже сидел за столом одетый, видимо, готовый куда-то ехать. Там же с ним за столом сидел бригадный комиссар, которого Петров представил нам как комиссара дивизии. В самом же начале разговора Петров сказал, что может уделить нам двадцать минут, так как потом должен ехать в полк. Я объяснил, что меня интересует история организации Одесской кавалерийской дивизии ветеранов и бои, в которых он с ней участвовал.
Петров быстро, четко, почти не упоминая о себе, давал краткие характеристики своим подчиненным, рассказал нам все, что считал нужным рассказать об этой организованной им дивизии, потом встал и спросил, есть ли вопросы. Мы сказали, что нет. Он пожал нам руки и уехал».