В этот же день наши части заняли Микуличин, а к вечеру подошли к Ворохте. Здесь произошел любопытный случай. Брать село должен был батальон, которым командовал капитан Киричек. Противник буквально засыпал наши позиции снарядами и минами. Огонь был настолько плотным, что не давал подняться. А нашим артиллеристам никак не удавалось уничтожить батареи врага. Позиции, которые они занимали, были почти неуязвимы.
Командир 138-й стрелковой дивизии полковник В. Е. Васильев нервничал — срывалась атака. Он позвонил Киричеку:
— Ну вы хоть принимаете какие-нибудь меры для подавления батарей?
— Так точно,— последовал ответ,— послал командира седьмой роты лейтенанта Чемиса с группой добровольцев.
— Сколько с ним?
— Сам — седьмой.
— Ну что сделают семь человек против двух батарей?! — в голосе командира слышалось возмущение.
И вдруг 105-миллиметровая батарея противника открыла огонь... по своей же минометной батарее. Да какой точный!
— Что это, хортисты с ума посходили, что ли? По своим бьют! — удивился полковник.
Однако никакого чуда не было. Просто лейтенант Чемис вместе с сержантом Ефремовым и другими бойцами из отважной семерки пробрались в тыл вражеской батареи и забросали ее орудийные расчеты гранатами. А поскольку орудия достались им целехонькими, они повернули стволы в обратную сторону и угостили минометчиков. К 11 часам батальон освободил Ворохту.
Решающую роль в захвате этого важного рубежа сыграла 138-я дивизия. Вначале, готовя операцию, ей отвели второстепенное направление. Наступала она самостоятельно, в отрыве от основных частей корпуса, на левом фланге. И надо прямо сказать, на ее успех мы не очень-то рассчитывали. Но комдив полковник В. Е. Васильев в первый же день наступления показал себя умелым организатором боя в горах. Части этой дивизии, прорвав оборону, стремительно погнали противника параллельно основной дороге, по горным тропам. Они наступали в исключительно трудных условиях, по ущельям и водоразделам хребтов. Справа и слева — отвесные скалы. Соседей нет. Вся надежда только на себя да на крутые, недоступные хребты. Дивизия внезапно, с ходу освободила с. Жабье.
Части 8-й стрелковой Ямпольской дивизии полковника Н. С. Угрюмова вели ожесточенные бои непосредственно у Яблоницкого перевала. Оставив один полк у перевала, Угрюмов двумя другими совершил марш в обход высоты. Почувствовав угрозу окружения, противник оттянул часть сил на фланги. Воины 229-го стрелкового полка ударили с фронта, сбили прикрытие и как бы зашли в тыл противнику. Таким образом, наши соединения нависли над флангами фашистов. Через пару дней боев части корпуса уже стояли на Яблоницком перевале.
Перевалив через Главный хребет узким фронтом в 10—12 км, мы вплотную подошли к основному укрепленному району противника — Ясинянскому. В тактике наших соединений проявились наиболее характерные черты боевых действий в горах: маневр отдельных стрелковых батальонов и рот, обходы, охваты узлов сопротивления, резкое сужение фронта с концентрацией сил на главном, решающем направлении.
Четыре тысячи фашистов навсегда остались лежать на отрогах Яб-лоницкого перевала, многие тысячи сдались в плен.
Кстати, о пленных. Солдаты противника начали сдаваться уже за Коломыей. Вначале это были одиночки, а потом (особенно после Микуличина) стали приходить даже целые подразделения. Унылые колонны пленных тянулись по шоссе Делятин — Ворохта. Массовой сдаче в плен способствовала и большая работа по моральному разложению войск противника, которую активно вели политотделы армии, корпуса и дивизий.
Еще в мае политический отдел армии провел совещание по вопросу «О состоянии работы по разложению войск противника». На совещании член Военного совета С. Е. Колонии и начальник политотдела армии Л. И. Брежнев дали подробные указания начальникам полит-органов об усилении этой работы. Огромную помощь нам оказывали и работники политотдела Левин, Полтавцев, Клюев и другие.
Видимо, многие солдаты хортистской армии читали наши листовки. По всему фронту работали вещательные установки. Венгерские солдаты устали от войны, многие из них поняли, что они гнусно обмануты своим правительством и гитлеровцами. Однако нельзя сказать, что сдавались в плен повально. Немало было среди них фанатиков, до конца отравленных фашистской пропагандой. Такие дрались ожесточенно, с отчаянностью обреченных.
В общем, на легкую победу в боях за Ясиня никто из нас не рассчитывал. Здесь была мощная так называемая оборонительная линия Арпада, возведенная еще до второй мировой войны и укрепленная дополнительно.
Со скатов Яблоницкого перевала мы хорошо видели подступы к оборонительному району. Всюду, насколько хватал глаз, тянулись бетонные надолбы. Они, как зубы дракона, вставали на пути.
Поняв, что с ходу такой крепкий орешек не разгрызть, генерал Гастилович приказал усилить разведку, особенно на флангах, найти обходы и незанятые промежутки. В глубину обороны противника направили отдельные разведывательные группы. Забегая вперед, скажу, что операцию по преодолению Ясинянского укрепрайона мы выиграли главным образом благодаря хорошо организованной разведке. Именно она в мощной обороне противника нащупала слабые места, неукрепленные промежутки. Это открывало перед нашими войсками широкую возможность маневра и просачивания в тыл врага. Отсутствие у противника сплошной обороны, наличие разрывов между узлами сопротивления создали условия для активных действий наших войск мелкими группами с незначительным артиллерийским и инженерным усилением.
Надо быть очевидцем, чтобы рассказать, с каким мужеством, мастерством был взят этот мощный опорный пункт, который, словно замок, запирал выход в Средне-Дунайскую низменность. Здесь, в боях под Ясинями, мы глубже познали тайну горных сражений, поняли и заучили на всю жизнь, что действия в горах требуют особой осмотрительности, находчивости, инициативы, хорошей подготовки.
Заняв горные окрестности, части корпуса двинулись по долине р. Тисы на юг. У г. Рахова опять встретили сильное сопротивление. Но соединение обошло город. Это был новый, смелый маневр через горный хребет. 16 октября гитлеровцы были выбиты из Рахова и стали откатываться на юго-запад. 18 октября, преследуя врага, наши части взяли румынский город Сигет. Не увенчались успехами попытки противника закрепиться на западном берегу р. Тересвы. 23 октября части корпуса овладели Хустом и через два дня вышли на Венгерскую равнину.
Трудно описать тот восторг, радость, с какими встречали нас в городах и селах Закарпатья. Нам никогда не забыть народного ликования, праздничных шествий, слез радости, людской скорби по погибшим в боях советским воинам.
Мысль о том, что мы выполняем миссию освободителей, придавала силы, несла бойцов вперед, словно на крыльях.
26 октября части корпуса во взаимодействии с 30-м стрелковым корпусом 18-й армии овладели Мукачевом — важным узлом коммуникаций и опорным пунктом обороны противника у южных отрогов Карпат.
Карпатские бои продемонстрировали несгибаемую волю, храбрость, тренированность и выучку наших солдат, которые преодолели неимоверные трудности: шли по бездорожью, часто по колено в грязи, и с ходу бросались в бой, тащили на себе продовольствие и боеприпасы, мокли под проливным дождем, но не теряли присутствия боевого духа. В карпатских боях высокие боевые и моральные качества проявили бойцы и офицеры всех родов войск.
Наши воины совершили, казалось бы, невозможное: горная преграда, усиленная мощной линией Арпада, была преодолена!
ДЕЙСТВИЯ 138-й КРАСНОЗНАМЕННОЙ