Два солдата были ранены, три на какое-то мгновение замерли на месте, а затем во всю прыть побежали назад. От заслона отделилась группа в шесть-семь человек во главе с офицером и побежала по кукурузному полю вдоль дамбы — к пограничникам. Рыжиков хотел было открыть огонь по противнику из его же пулемета, но Иванов успел уже забросить замок. Пришлось отходить к своим.
В это время с расстояния не более двухсот метров после некоторой паузы вновь застрочил ручной пулемет пограничников. Первая очередь оказалась на редкость меткой. Бегущий впереди офицер и три солдата были насмерть сражены, остальные солдаты в страхе прижались к земле.
Пограничникам удалось пройти еще полсотни метров, но вновь раздалась автоматная очередь. Стреляли четыре вражеских солдата.
Пограничники залегли. Иванов заметил, что от реки через дамбу перебежали более десятка вражеских солдат и двигаются им навстречу.
— Видите? — крикнул он Рыжикову, показывая рукой.
— Вижу! — ответил лейтенант. — Будем отходить влево, по кукурузе.
Засвистели пули. По Иванову тоже открыли огонь.
— Нас обнаружили. Нужно во что бы то ни стало уйти из ловушки, — крикнул Рыжиков.
В это время из придорожного кустарника взвилась ракета. Вслед за ней с двух сторон — с севера и запада — на вражеские подразделения, засевшие в роще, обрушился шквал ружейно-пулеметного огня, раздались взрывы гранат, крики «ура».
Ошеломленные внезапной стрельбой четыре вражеских солдата, преследовавшие Рыжикова и Иванова, и те, что бежали им навстречу, сначала остановились как вкопанные, а затем, словно по команде, бросились за дамбу.
Рыжиков и Иванов направились к роще. Там три небольшие группы пограничников противостояли двум ротам вражеских автоматчиков. Лишенные огневой поддержки, гитлеровцы метались по роще, стреляя во все стороны, иногда принимая своих за чужих. Избегая штыковой схватки, противник мелкими группами отошел на юг и прорвался в село.
Группа сержанта Шапронова огнем рассеяла бегущих из рощи. Большая часть их прорвалась на северную окраину Коту-Морий, меньшая — свернула влево, и угодила прямо в болото, где и была почти полностью истреблена группой Ливиненко.
Достигнув южной опушки рощи, Матюшин перестал преследовать противника. Он решил перегруппировать свои силы, пополнить запас боеприпасов и уничтожить противника, находящегося в селе. По распоряжению коменданта участка на южную опушку рощи прибыли группы политрука Окрента и сержанта Шапронава. Сюда же вернулся с группой и лейтенант Ливиненко. Лейтенант Рыжиков и сержант Иванов привели с собой насмерть перепуганного немецкого «обера», которого они, проходя по роще, обнаружили в кустах.
Когда лейтенант Рыжиков стал докладывать коменданту участка, Матюшин остановил его, пожал крепко руку и сказал:
— Все видел своими глазами, все знаю, спасибо вам обоим, задачу выполнили отлично!
Капитан Матюшин решил уничтожить средства переправы через реку и не допустить безнаказанного ухода противника на тот берег. Он приказал лейтенанту Ливиненко выбить противника из северной части села, лейтенанту Рыжикову, сержанту Иванову и двум пулеметчикам поста занять позицию на изгибе дамбы. Обращаясь к Рыжикову, Матюшин добавил:
— Имейте в виду, что правее вас, где-то у второго изгиба дамбы, находится вражеская группа. Их там десятка полтора.
Первым занял позицию лейтенант Рыжиков. Отсюда хорошо просматривался берег вправо и влево как на нашей, так и на сопредельной стороне.
Двумя группами на выполнение задания выступил и Ливиненко. Его появление на открытом участке между рощей и селом было сразу же обнаружено противником. Завязалась перестрелка. Группа политрука Окрента, двигавшаяся левее Ливиненко, используя складки местности и кустарник, достигла окраины села, не замеченная противником. Используя это преимущество, Окрент повернул свою группу на север и очутился на фланге вражеских подразделений, завязавших бой с группой Ливиненко.
С другого фланга открыл огонь ручной пулемет лейтенанта Рыжикова. Таким образом пограничники били по противнику с трех сторон. Ливиненко стал продвигаться вперед. Высокие деревья по обоим берегам реки, дамба, сады и густые заросли на окраине села скрывали от взоров противника с сопредельной стороны происходящее и лишали его возможности оказать огневую поддержку своим подразделениям, завязавшим бой с пограничниками.