Чтобы оттянуть роковую схватку, немцы пытались ликвидировать плацдарм и сбросить нас в Днестр. Фашистские политофицеры убеждали своих солдат, будто Германия располагает еще большими резервами и превосходит Красную Армию и в технике, и в живой силе. Эту ложь мы разоблачали. Служил у нас младший лейтенант Голденко. В его задачу входила организация радиопередач для немцев. Забавный был человек. Гражданский до мозга костей, с очками на носу, в пилотке, надетой часто задом наперед или даже поперек. Вместо приветствия он всегда произносил «здрасте!» Никак не вязался его внешний облик с самозабвенной смелостью. Бывало, включит радио, а противник сразу же открывает прицельный огонь. Но Голденко переходит в другое место и продолжает передачу до конца.
Возвращаясь однажды с переднего края со своей аппаратурой за плечами, он попал в расположение другого соединения. Там его приняли за немецкого лазутчика. Конечно, все обошлось. Но после этого случая он подтянулся.
Наступил август. Напряжение росло. Разведчики дивизии и полков охотились за «языками». В это дело включились и линейные подразделения. Отобрав группу добровольцев, командир батальона майор Золотухин организовал разведпоиск. Помогла педантичность немцев. Наблюдая за противником, разведчики установили, что днем его солдаты уходят на отдых во вторую и третью траншеи, а в первой остаются только наблюдатели и пулеметы. Комбат дерзнул провести поиск средь бела дня.
В полдень семь человек во главе с командиром 3-й стрелковой роты старшим лейтенантом Рыжковым за считанные секунды ворвались в траншею, оглушили наблюдателей, а одного ефрейтора прихватили с собой. Разведпоиск длился несколько минут. Спохватившись, немцы открыли сильный огонь, но «язык» уже был на командном пункте. Отличившиеся разведчики были награждены орденами.
Утром 20 августа тишину разорвал гром советской артиллерии: началась знаменитая Ясско-Кишиневская операция. После мощной артподготовки советские войска перешли в наступление. Не выдержав удара, фашисты стали отступать, прикрывая свой отход сильными арьергардами. В 2 часа 30 минут 23 августа наша дивизия перешла в наступление и, обходя Кишинев с юга, своим правым флангом, на котором действовал 1038-й стрелковый полк, ворвалась на юго-восточную окраину города.
Завязались уличные бои, продолжавшиеся всю ночь на 24 августа. Находясь впереди своего подразделения, коммунист рядовой Шнур погиб, как герой. Вражеская пуля оборвала жизнь сержанта Лисачева и других бойцов. Если будете в парке Пушкина, положите цветы и на их могилы…
Утром 24 августа город проснулся свободным. Мне довелось встретиться с Яшей Сапожниковым. Возбужденный и счастливый, он радовался своей сбывшейся мечте, не замечая страшных ран, которыми война изуродовала лицо города.
— Ничего, товарищ майор. Вот увидите, разобьем фашистов и построим новый Кишинев.
Освобождение Молдавии от фашистских захватчиков завершилось уничтожением окруженной группировки, зажатой в Кодрах. Никогда не изгладится в памяти митинг жителей села с представителями нашей дивизии у остова разбитого немцами памятника Григорию Ивановичу Котовскому. Слова попросил земляк легендарного героя товарищ Попеску:
— Спасибо вам, родные, — сказал он, — что возвратили нам настоящую человеческую жизнь. Спасибо, что избавили нас от угнетателей и их издевательств. Великому русскому народу спасибо!
В боях за Молдавию отличились многие бойцы и командиры. Среди них — командир батальона Герой Советского Союза майор Кутепов, старший лейтенант Моисеенко, младший лейтенант Наливайко, командиры отделений и расчетов Целенко, Середин, Карпенко, рядовые Вяликов, Асауленко, Хмелевой. Под Карпиненами рядовой Хмелевой подполз к вражеским окопам и строчил из автомата, пока не кончились патроны. Около двадцати фашистов выскочили из траншеи, чтобы голыми руками взять смельчака. У нашего солдата оставалась «карманная артиллерия» — гранаты. И он выиграл поединок. А как важно было обеспечивать бесперебойную связь! Телефонистке Жигайловой не раз приходилось устранять порывы линии, бессменно дежурить у коммутатора. Заслуженно получила она орден Красной Звезды.
С рядовым Яковом Сапожниковым я встречался потом на Кюстринском плацдарме на Одере и в Берлине. Его наградили вторым орденом Славы; там мы и отпраздновали победу.