На рассвете третьего дня войны на участок заставы лейтенанта Беленького прибыла батарея полковой артиллерии. Это было очень кстати, так как во вражеском стане за рекой наблюдалось большое оживление. Баржа вновь была подтянута к месту прежней переправы. Рядом с ней, вверх и вниз по течению реки, установлено по два станковых пулемета. Лейтенант Беленький расположил своих бойцов так, чтобы каждая группа могла вести прицельный огонь по барже и прикрывавшим ее пулеметам. Третьей группе дал задание преградить путь противнику в тыл, если он все же переправится на наш берегу.
С первыми лучами солнца из леса к берегу потянулись группы вражеских солдат и офицеров. Когда их скопилось много, Беленький дал сигнал начать артобстрел. Первые залпы батареи пришлись как раз по переправе. Одновременно заговорили три ручных пулемета пограничников. Внезапный артиллерийский огневой налет имел большой эффект и, как потом показали пленные, произвел на вражеских солдат весьма удручающее впечатление. «Наши офицеры, — говорили пленные, — внушали, что советские пограничники не только артиллерии, но и станковых пулеметов не имеют. И вдруг сильный орудийный огонь по скоплениям нашей пехоты…»
Наступать крупными силами враг больше не решался. Весь этот день так и прошел в мелких стычках на берегу реки. Вечером наши офицеры подвели итоги трехдневных боев. Они оказались весьма внушительными. «По самым скромным подсчетам, — заявил политрук Грузинов, — противник потерял убитыми, утонувшими в реке и ранеными не менее трехсот человек. У нас же всего лишь 6 человек раненых».
Поблагодарив подчиненных за стойкость и мужество, начальник заставы сказал:
— А теперь к тебе, политрук, мое слово. Если я достоин быть в рядах нашей славной Коммунистической партии, прошу считать меня коммунистом.
Примеру своего командира последовали и остальные. Политрук Грузинов тут же написал заявление в первичную парторганизацию комендатуры, под которым первым поставил свою подпись лейтенант П. Л. Беленький, вторым — секретарь комсомольской организации заставы ефрейтор Пуданович, третьим — лейтенант Диво и так все 29 комсомольцев и беспартийных пограничников.
Весть об этом славном патриотическом почине в ту же ночь облетела все заставы и комендатуры отряда. Заставу лейтенанта Беленького стали называть коммунистической.
Ночь и утро следующего дня прошли относительно спокойно. Только к середине дня в лесу началось заметное оживление. Очевидно, туда прибыла новая вражеская часть и готовилась к форсированию реки. Вскоре немецкие солдаты стали подносить к реке средства переправы, а через каких-нибудь 15–20 минут по всему берегу уже толпились пехотные подразделения.
Пограничники, засевшие в зарослях, открыли дружный ружейно-пулеметный огонь. В стане врага короткий переполох, берег быстро опустел. Поспешили скрыться в лесу и пограничники. И вовремя. Придя в себя, противник начал обстрел советского берега. Решив, что советские бойцы теперь уже окончательно уничтожены, немцы вновь начали переправу. Вот первые лодки и плоты отчалили от берега, с трудом отошла и переполненная баржа. Когда несколько лодок успели выгрузиться на нашем берегу, а из леса к переправе подходили все новые и новые подразделения, раздался залп 12 орудий. По переправе открыла беглый сосредоточенный огонь артиллерия подошедшего на помощь заставе артдивизиона 30-й стрелковой дивизии Красной Армии.
В стане врага поднялась паника. Солдаты, находившиеся на берегу, бросая все, побежали в лес. От деревянных лодок и плотов летели щепки, пробитые осколками надувные лодки с людьми и техникой одна за другой шли ко дну. Прямым попаданием снаряда разворочен борт баржи, и она, накренившись, тоже стала тонуть.
Расправившись с немцами на переправе, две батареи перенесли огонь на вражеские орудия, которые без всякой маскировки стояли на открытой позиции за лесом. Так же беспечно на северо-восточной окраине села расположились какие-то тыловые подразделения с большим количеством повозок и автомашин. На них-то и обрушила огонь третья батарея. От одного-двух залпов весь табор превратился в груду обломков.
Следующие залпы пришлись по лесу, где находились основные силы противника. Около 40 минут длился мощный обстрел. Лес заметно поредел, от недавнего оживления в нем не осталось и следа. У места переправы валялись трупы вражеских солдат и офицеров, оружие, боеприпасы, техника. Из воды торчала разбитая баржа, к ней прибило течением плот с каким-то грузом и двумя трупами. Даже сами пограничники были поражены увиденным — только теперь они смогли по достоинству оценить помощь, которую оказали им артиллеристы.