В. Сахаров, полковник запаса
95-я МОЛДАВСКАЯ
Ночью меня вызвали в штаб дивизии. Захожу в кабинет начальника штаба полковника М. С. Соколова. Там уже собрались командиры подразделений, о чем-то переговариваются.
— Василий Павлович, кажется, война! — сурово и взволнованно бросает полковник, нанося на карту жирные стрелы в сторону Румынии.
— Да, широка ты, матушка-граница, — прикидывает он измерителем длину прикрываемой нами Государственной границы по Пруту от Петрешт до Леово. — Сто пятнадцать километров! Скажите, — обращается он ко мне, — по силам ли это нашей дивизии?
— Думаю, что полоса для целой армии.
Соколов молчит, задумчиво покусывая карандаш. Я знаю, он сейчас анализирует обстановку и сделает это быстро и точно. Недаром успешно окончил высшую военную академию и имеет опыт войны с Финляндией. Коренастый, бритоголовый, уравновешенный и рассудительный, распоряжения он отдавал не торопясь, но решения умел принимать молниеносно.
— Товарищ капитан! — обратился он ко мне, — немедленно передайте 241-му стрелковому полку сигнал боевой тревоги.
А сам в это время поднимает трубку телефона и объявляет тревогу 161-му стрелковому полку. Отдав последние распоряжения уже на ходу, начальник штаба спешит к командиру дивизии генералу Пастревичу.
Так началась наша боевая работа в штабе 95-й стрелковой Молдавской дивизии в 2 часа ночи 22 июня 1941 года.
Нельзя сказать, что для меня, бывшего тогда начальником оперативного отделения штаба дивизии, как и для многих, эта война была неожиданным явлением, а вместе с тем она застала нас врасплох. Еще в начале июня 1941 года все предвещало войну с гитлеровской Германией. А примерно за две недели до нее командование дивизии было предупреждено о возможной провокации со стороны нашего вероятного противника.
После этого мы выехали в части, проверили их боевую готовность.
И все-таки дивизия оказалась перед чрезвычайно сложной задачей: надо было не допустить вторжения противника на нашу территорию на очень широком фронте. Хотя дивизия была укомплектована до штата, но полоса ее обороны превышала нормы даже для общевойсковой армии!
Неужели действительно война? Как-то не верится… Кажется, это только провокация, которая сегодня же и кончится. Но… нет. Рано утром стали поступать тревожные донесения…
По сигналу боевой тревоги 241 и 161-й полки вышли на свои участки обороны и с рассветом 22 июня совместно с пограничниками уже вели бой с противником, пытавшимся форсировать Прут. Авиация врага бомбила наши лагерные районы, но части уже были на переднем крае и урона не понесли.
241-й полк занял оборону, прикрывая одно из важнейших направлений — Унгенское; 161-й полк оборонял не менее важное направление — подступы к Ганчештам и Кишиневу. Между ними имелся участок реки в 35 километров, охраняемый только погранчастями. Самый левый фланг дивизии оставался открытым. Все мы в штабе ждем — скоро ли и какие соединения будут выдвинуты на Государственную границу, чтобы занять оборону по Пруту, на рубеже которого уже развернулись бои.
В ряде мест на восточный берег реки прорвались румынские войска. Командир 161-го полка полковник С. И. Серебров докладывает, что на правом фланге полка в 6 часов 30 минут взвод румын форсировал Прут. Несколько позже из его штаба поступает новое донесение — уже на левом фланге также переправилась через Прут рота врага и продвигается в глубь нашей территории. Командир 241-го полка полковник П. Г. Новиков сообщает, что на его участке появился противник. Такие же тревожные сообщения поступают и от пограничников.
Командование волнует вопрос — как удержать рубеж на столь широком фронте? В мирное время мы привыкли к мысли о том, что воевать будем только на чужой территории. А сейчас враг появился почти на всем 115-километровом участке реки Прут, обороняемом дивизией. Нужно было действовать немедленно, чтобы отбросить вторгшиеся подразделения врага за реку и не допустить форсирования ее на других участках. Кое-кто уже представлял в воображении мрачную картину: враг, используя слабые участки в обороне, без особого сопротивления форсирует Прут во многих местах, изолирует один полк от другого и расправится с ними порознь.
А события на фронте развертывались совсем по-другому. Командиры наших полков, батальонов, рот и взводов оказались на высоте. Особенно разумно была использована в первые дни войны артиллерия, на которую легла основная нагрузка по отражению вылазок противника. Артиллеристы успевали разрушать наводимые врагом переправы, наносить удары по скоплениям его войск и обеспечивать контратаки наших подразделений. Таким образом, вплоть до 1 июля все попытки врага переправиться через Прут успешно отражались, и ему не удалось ни в одном месте оборонительной полосы дивизии закрепиться на нашей территории.