В лесную сторожку в такую пору закрадывалась скука. Тошно было сидеть сложа руки, слушать надоедливое гудение мух под низким потолком и смотреть, как по окну все бегут и бегут бесконечные струйки. Мария Павловна с матерью хлопотала у печи, отец-старик дремал на лавке, подмостив под бок кожух, дети, притихшие, разбрелись по углам. В тот день еще до грозы лесник Александр Иванович уехал в Ганчешты и к вечеру не успел вернуться. В семье рано поужинали и, не зажигая лампы, стали укладываться спать. Вдруг в окно постучали. Прислушались. То был условный знак. Мария Павловна открыла сама. В хату вошли трое: мужчина в мокрой шинели и две женщины, такие же мокрые и тоже в шинелях, подпоясанных бечевкой. Мужчина о чем-то переговорил с Марией Павловной и тут же удалился. Женщины остались. В темноте их лиц рассмотреть не удалось.
— Ноапте бунэ. Спите, — сказала Мария Павловна, обращаясь к детям и увела поздних гостей к себе. Вскоре в лесной сторожке воцарилась тишина, и только со двора доносился убаюкивающий шум ночного дождя.
В эту ночь Марии Павловне отдохнуть почти не удалось. Переодев промокших гостей во все сухое и уложив их спать, она ушла на кухню и принялась за стирку. Две гимнастерки и две юбки, две пары белья, чулки, косынки — набралось целое корыто. Стирала, тщательно терла партизанскую одежду, и невольные слезы застилали глаза. «Бедные дети, — думала жена лесника, — разве не лучше им остаться бы дома, спать в своей постели, чем так вот скитаться по лесам, быть в грязи и голоде. А что ожидает их еще на этой проклятой войне?» Назвать своих ночных гостей детьми она имела право: Катюше Юшко, начальнику штаба партизанского отряда, в то время едва минуло двадцать, а радистке Лене Новиковой исполнилось всего семнадцать. Как выяснилось потом, по настоянию командования отрядов обе девушки были направлены в сторожку лесника, чтобы, воспользовавшись дождем, немного отдохнуть в нормальных условиях и привести себя в порядок.
Развесив у теплой еще с обеда печи постиранное белье, Мария Павловна прилегла на часок, а чуть забрезжил дождливый рассвет, поспешно встала и принялась досушивать постиранное под утюгом. Когда семья проснулась, все уже было готово. Попросила детей вести себя потише, чтобы не разбудить партизанок. О том, что вчера вечером пришли партизаны, дети, конечно, догадались сами. К тому же мать и не встревожилась, завидев гостей. Значит, свои… Как только гости поднялись, лесничиха пригласила их прежде всего искупаться. На кухне за печкой стояло приготовленное корыто, а в печке булькал большой чугунный казан горячей воды. Девушки не заставили повторять приглашение. Мылись долго и с наслаждением, не спеша расчесывали волосы и все не могли налюбоваться на домотканые крестьянские рубахи, в которые одела их добрая Мария Павловна.
Вернулся из Ганчешт лесник. Дружелюбно приветствовал Катюшу, познакомился с новенькой. Завтракали все вместе за большим столом: семья молдаванина и две девушки-партизанки, украинка Катюша и русская Лена. Впрочем, если бы прохожий заглянул в окно, то не отличил бы двух партизанок в семье Маника. В молдавских расшитых кофточках, широких юбках и босиком, они казались родными сестрами дочерей лесника.
Ушли девушки из гостеприимной сторожки лишь на следующее утро. Дождь уже прекратился, над лесом голубело обновленное грозой небо, и жаркое солнце ласкало землю. Возвращались в лес довольные, отдохнувшие. Было приятно босыми ногами ступать по мягкой мокрой траве. Вокруг было так хорошо, и не хотелось верить, что где-то совсем рядом затаилась опасность. Идут две подруги, две девушки-крестьянки по тропинке в лес с пестрыми десагами через плечо. А зачем идут, никто не знает. Говорят, после дождя большой урожай на грибы. Наверное, за грибами…
Катюша Юшко еще не раз после этого бывала в приветливой семье лесника, а Лене Новиковой больше не довелось. 5 июля гитлеровцы начали облаву. Отряд «За честь Родины» завязал бой с окружившими партизанское становище карателями. Однако выстоять против численно превосходившего врага было невозможно. Был дан приказ: немедленно уходить врассыпную. Лене удалось проскочить незамеченной сквозь цепь яростно наседавших фашистов и выйти на дорогу, ведущую к Болчанам. Она уже спокойно подходила к селу, когда была остановлена румынским жандармским пикетом. Жандармам показалось подозрительным, что крестьянская девушка, которую они окликнули, что-то невнятно пробормотала в ответ и прибавила шагу. Задержали, заглянули в десагу, а там лежала рация с питанием, код, пара гранат и пистолет. Задержанную немедленно передали гестаповцам.