Выбрать главу

В разных концах деревни уже пылали подожженные немцами дома. Один солдат подбежал к жилищу Болфачука, посмотрел своими мутными глазами на его резные двери и белоснежные стены, затем вытащил из сумки специальный прибор, нажал насос, и струя бензина полилась на стены и крышу. Немец поджег дом.

Неподалеку проходили две женщины, искавшие спасения от бандитов. Немец выстрелил в ту, которая была моложе. Людоед убил 18-летнюю Веру Бордиан. Остался сиротой ее маленький ребенок. Муж Веры в тот же день был схвачен и в числе двухсот как партизан увезен в Румынию.

Густой черный дым окутал Хилиуцы. В багровых отсветах пламени метались обезумевшие люди. Треск автоматных очередей смешался с плачем и криками людей. Садисты наслаждались зрелищем огня и крови.

Многие поколения семьи Иона Цуркана прожили в Молдавии. За время румынского владычества эта семья обнищала. Старые и молодые ходили в оборванных зипунах, в развалившихся чувяках. Кукурузы для мамалыги не хватало из года в год. Бедные люди помнили тот счастливый год, когда Советская власть пришла в Бессарабию. Потом началась война. Орды немцев прошли через холмы и долины Бессарабии. В Хилиуцах воцарились старые порядки. Помещик Толоухин обирал всех жителей деревни.

Но вот из Бельц в Яссы пошли поезда, груженные немцами. «Скоро наши придут», — говорили люди и ждали этого радостного часа. Вдруг грянула беда.

— В обеденный час вся наша семья собралась за столом, — рассказывал Цуркан. — Открылась дверь, и в дом вошли три немца. Они держали винтовки и кричали: «Руки вверх!» По приказу немцев мы все вышли из хаты. На улице собралось много людей. Мы жались друг к другу, как овцы на дожде. Немецкие пулеметы были наведены на нас, безоружных крестьян. Я видел, как немцы зажгли мой дом. Жена хотела взять свой платок и кинулась в горящую хату. За ней бросился немецкий солдат, толкнул прикладом в спину так, что она без чувств повалилась на пол. Ее схватили и шатающуюся погнали обратно в толпу согнанных молдаван. В моей хате жило восемь душ, из них четверо детей. Сына моего Сергея и зятя немцы увезли с другими мужчинами в Яссы, в свою комендатуру. Это значит — увезли их на верную смерть. В сарае сгорели у меня две лошади, сгорела кукуруза. Теперь остался без всего.

В Хилиуцах жила семья украинца Ивана Ворожбита. Когда в селе началась стрельба, он сказал жене:

— Тикаймо, бо нимец палыть и вбывае людей!

И они побежали куда глаза глядят. Выбежав в поле, услышали выстрелы. Немцы погнались за ними. Иван Ворожбит бросился в придорожную канаву, его жена укрылась в поле в яме. Немцы приближались к месту, где лежал Иван. Он поднялся, хотел снова бежать, но пуля сразила его.

Семья Василия Кока той ночью была дома. Пятеро детей, один другого меньше, с утра осаждали мать, просили есть. Кока своей земли совсем не имел. Одна десятая гектара под огородом — вот и все его богатство. К нему во двор вошли немцы. Хозяйка подумала, что сейчас гитлеровцы потребуют яиц и кур. Но что она им даст? Двор-то пустой! Один немец вошел в хату, другой с автоматом наперевес остался в сенях. Первый немец ударил в грудь Василия и выгнал его из хаты.

Жену Василия и детей во двор не пустили. Прогремели два выстрела. Василий мертвым остался лежать во дворе. Жена и дети оплакивали погибшего.

Семья Екатерины Клицман состояла из трех человек. Мужа и пятнадцатилетнего сына убили немцы. Женщина носила траур. В ее глазах уже не было слез. Она говорила:

— Воюйте, наши дорогие защитники, так, чтобы ни один фашист в живых не остался. Они разбили мое сердце и мою жизнь, проклятые. Смерть им!

III

Батальон капитана Николаева стремительно двигался вперед. На пути встречались лишь вражеские обозы и небольшие группы румын. Между ними и походным охранением возникали короткие схватки.

Бойцы вспоминали, что они так же двигались к Бугу и к Днестру. Теперь неутомимый комбат вел их к Пруту и шел впереди легкой походкой.

Николаев знал, что батальон слишком глубоко вклинился в расположение войск противника, что марш очень рискованный. Но, во-первых, неподалеку ехал на коне командир дивизии Путейко, который всегда умел добиваться успеха. Во-вторых, противник отступает, он в панике, и выход к нему в тыл, к границе, должен привести к его окончательному разгрому. Чем больше дерзости, тем вернее успех.

И вот вдали за перевалом засеребрилась лента реки.

— Вот он, Прут! — сказал обрадованно Николаев.