Но зацепиться за окраину так и не удалось. Огонь противника буквально не давал пехоте поднять головы.
Вечером на командный пункт прибыл командир дивизии полковник Сергеев. Удрученный неудачным боем Капралов доложил обстановку.
— Ну что же, здесь не удалось, в другом месте попробуем. Давайте вашу карту.
Капралов развернул планшет.
— Задача, прямо скажу, не из легких, но, зная вас, как мастера стремительных атак, — продолжал Сергеев, — приказываю: вашему полку обходным маневром северо-западнее Бельц захватить деревню Пырлицу и далее ударом на юг выйти в тыл противника и овладеть селом и станцией Реуцел. Перерезать железнодорожную магистраль и обе дороги, ведущие на Бельцы. Воспрепятствовать подходу резервов врага со стороны Ясс к фронту, а в случае отхода не дать противнику безнаказанно уйти из города. Все ясно?
Капралов отлично понимал важность задачи и ту ответственность, которая возлагалась на его полк. Он сразу как-то преобразился. От усталости и следа не осталось. Глаза посуровели, высокий лоб прорезали две глубокие морщины.
— Главное, боеприпасов побольше, остальное найдем на месте, — предупредил он начальника штаба майора Никандрова. И тут же при свете карманного фонаря вместе с начальником разведки капитаном Гальченко склонился над картой.
В полночь полк выступил. Капралов ехал в голове первого батальона. Белой масти конь по кличке «Орел» мягко ступал по проселочной дороге, точно боясь нарушить царившую вокруг тишину. Рассвет застал их уже в тылу врага. После отдыха, маскируясь балками и перелесками, полк продолжал продвигаться вперед.
Поздно вечером передовые подразделения после непродолжительного боя овладели деревней Пырлица, расположенной в 12 километрах западнее Бельц. К ветряной мельнице, где находился наблюдательный пункт командира полка, капитан Гальченко привел пять перепуганных пленных офицеров. Начался допрос.
Фрицы, видимо, боясь за свои шкуры, оказались очень разговорчивыми. Сказали, что в Реуцеле расположены штаб корпуса и артиллерийский полк. По карте показали, где находятся огневые позиции. Сведения были ценными, но Реуцел оказался крепким орешком, и Петр Андреевич волновался. Собрав командиров батальонов, он сказал:
— Не забывайте, товарищи, в нашем положении успех боев зависит от смелых и решительных действий всех подразделений. Помощи ждать неоткуда.
Подразделения, поглощаемые ночной темнотой, одно за другим уходили на юг.
В 2 часа ночи разведка доложила, что укреплений на окраине нет. Тишина кругом стояла совсем невоенная. Фашисты спокойно отдыхали, не подозревая, что рядом — противник.
Без выстрела полк с трех сторон ворвался в село. Заговорили наши автоматы и пулеметы. Захваченные врасплох, заспанные гитлеровцы полуодетые выскакивали из домов. Паника росла с каждой минутой. Разведчики и саперы ворвались на станцию, бой шел между вагонами.
На наблюдательном пункте Капралов с тревогой вслушивался в симфонию боя. Он, как костер, то затухал, то разгорался с новой силой. Петр Андреевич не отходил от телефонов.
— Товарищ подполковник, вас просит «Сокол-два»! — крикнул радист.
— «Десятый» слушает. Захватили склад боеприпасов? — Лицо командира озарилось довольной улыбкой.
— Молодцы! На всякий случай подготовьте к взрыву.
В окоп вбежал запыхавшийся офицер.
— Что с артиллерийским полком? — спросил Петр Андреевич Капралов.
— Капитан Холопов устроил им крепкую баню, но часть солдат с десятком орудий прорвалась на юг.
— Вот это уже плохо. Товарищ Никандров, — обратился он к начальнику штаба. — Давайте подразделениям команду на занятие рубежа обороны. Едва ли гитлеровцы смирятся с потерей Реуцела.
Предположения Капралова оправдались. В восемь часов утра под прикрытием артиллерийского огня на позиции батальона Холопова шли танки.
— Десять… двенадцать… пятнадцать, — считал разведчик.
— Что считаешь, и так все наши будут.
— Для истории, товарищ командир.
— Эх, сейчас бы нам с десяток пушек, — наблюдая за танками, сокрушенно проговорил подполковник.
А стальные громадины, не встречая огневого сопротивления, приближались, вырастали в размерах. Позади бежали автоматчики. Они уже предвкушали легкую победу.
— Огонь! — Треск пулеметов заглушил надрывный гул моторов и лязг гусениц.
Танки с коротких остановок били по нашим огневым точкам. Оправившись от первого удара, гитлеровцы перебежками начали продвигаться вперед.