Однажды я и сам чуть не погиб от шального снаряда. Рано утром иду к пулеметчикам. Тихо, солнечно, весело щебечут птицы. Не слышно ни одного выстрела. Кругом сады, зелень. И вдруг в расположении немцев раздался артиллерийский выстрел, а через мгновенье я услышал клекот летящего тяжелого снаряда. Я быстро огляделся. Позади меня, метрах в тридцати, возле дома находилась щель, а впереди, примерно на таком же расстоянии, возле каменного забора — окоп. Почувствовав, что до окопа не успею добежать, я упал там, где стоял. В тот же миг раздался взрыв. Меня оглушило и засыпало осколками камня и пылью. В правое плечо чем-то сильно ударило. Из ушей и рта текла кровь. Я ощупал плечо, раны не оказалось. Очевидно, ударило камнем. Поднялся. Ищу воронку от снаряда, но ее не видно. А каменный забор, тот, что был впереди меня, как ветром сдуло. Снарядом убита лошадь и ранен артиллерист. Я же отделался легкой контузией. Через несколько дней слух восстановился, и я продолжал занятия. Недели через три пулеметчики уже знали материальную часть пулемета, хорошо научились им владеть, неплохо стреляли. Мы шли на передовую.
В половине августа подразделения дивизии сосредоточились на одном из небольших плацдармов в районе Тирасполя. Прорвав 20 августа оборону противника, войска развивали наступление. Вместе с другими подразделениями дивизии наш 3-й батальон 429-го стрелкового полка 24 августа на машинах перебросили к реке Прут с задачей перекрыть пути отступления немцев. Нас высадили среди холмов. Населенных пунктов поблизости нет. Командир батальона быстро построил стрелковые роты и двинулся с ними в район села Сарата-Галбена. Пулеметная рота следовала за ними.
Люди сильно устали. Двигаясь наугад, мы поднялись на один из холмов и увидели впереди километрах в четырех большую группу отступающих немцев. Она направлялась к селу Сарата-Галбена. Нашего батальона не видно. Мы решили идти наперерез отступающему противнику. Пройдя километра три, поднялись на возвышенность. Перед нами предстала картина: около роты наших бойцов редкой цепью отходили назад, в нашем направлении. На них наступала большая группа немцев. Фашисты шли в рост и строчили из автоматов. Цепь наших солдат редела на глазах.
Нужно остановить немцев. Но как? Огонь нам вести нельзя: можем попасть в своих. Оставив один пулемет на месте, для прикрытия с тыла, мы с остальными пулеметами быстро перебрались на другую сопку, находившуюся впереди и правее.
Установив четыре пулемета «максим», открыли огонь по немцам. Сраженные огнем, падали фашисты. Остальные от неожиданности остановились.
За какую-то минуту-две от группы врага осталась половина. Фашисты бросились бежать. Но это мало кому удалось. Поле покрылось трупами. Под прикрытием огня пулеметов заняли круговую оборону. Я приказал расчетам окопаться, пристрелять местность и разыскать воду для пулеметов, а сам занялся изучением обстановки.
Перед нами находилась широкая, ровная долина. Километрах в трех от нас беспорядочно двигалась большая группа немцев: пешком, на лошадях, в машинах, на повозках.
Впереди идущие немцы, встретив препятствие, повернули в нашем направлении. Они пытались пройти к селу Сарата-Галбена.
Наткнувшись на наш огонь и потеряв несколько десятков убитыми, они повернули назад, вливаясь в общий поток отступающих. Немцы все подходили и подходили, их становилось все больше и больше. Когда немцев накопилось много, они решили нас атаковать. Группа автоматчиков, человек 300, пошла в атаку. Мы их подпустили метров на 400 и открыли огонь. Почти вся группа была уничтожена, а оставшиеся подняли руки и сдались в плен. Спокойно и метко вел огонь пулеметчик Кравченко.
Уже начало смеркаться, когда немцы, сколотив большую группу автоматчиков, пошли в атаку. Они шли в рост, поливая нас автоматным огнем. Подпустив немцев поближе, мы открыли огонь. Эту группу постигла та же участь, что и первую. До наступления темноты они не смогли пройти вперед, а ночью вообще не пытались продвигаться. За день мы израсходовали половину боеприпасов. С рассветом к нам пробрался связист с телефоном и наладил связь с командиром батальона.
Комбат сообщил, что рация разбита и мы не можем связаться со своей частью. Подкрепления и боеприпасов ждать неоткуда. Немцы все чаще переходили в наступление. Группы противника просачивались в тыл наших подразделений.