В обычный фронтовой день марта, когда солнце пробило густую завесу облаков, шестерка наших истребителей вылетела на боевое задание. Самолеты едва успели скрыться за ближними холмами, как на большой высоте над Бельцами появился немецкий разведчик-бомбардировщик.
— Быстро в воздух, — приказал мне командир полка Герой Советского Союза подполковник Н. И. Ольховский.
Минута — и самолет круто устремляется туда, куда ушел фашистский стервятник. Высота увеличивается, стрелка прибора отсчитывает пятую тысячу метров. Подниматься без кислородного прибора становится все труднее. Оставляя след инверсии, вражеский самолет медленно набирает высоту. Надо и мне подниматься выше. Дышать стало еще труднее, холодные капли пота выступили на лбу. Враг близко, но чтобы его атаковать, нужно подняться еще выше. Не колеблясь, направляю самолет наперерез фашисту. Цель приближается, но с каждым метром высоты силы мои иссякают. Не хватает воздуха, частое биение сердца тупыми ударами отдается в висках. Даже мощный гул мотора кажется каким-то отдаленным.
Я уже не видел ни голубизны неба над собой, ни кисейной пелены облаков, раскинувшихся внизу; только силуэт вражеской машины маячил перед глазами. Порой она расплывалась в темные круги, терялась, и тогда я на мгновение закрывал отяжелевшие веки. Но вот самолет с паучьей свастикой передо мной. Красно-зеленая трасса цепочкой летит к моему истребителю. «Зацепил», — промелькнуло в голове. Последним усилием совмещаю перекрестье прицела с самолетом врага и нажимаю на кнопку пушек: длинная очередь впивается во вражескую машину, и «юнкерс» летит вниз, оставляя дымный след.
Это только один эпизод. А сколько их было в те весенние дни жарких боев с фашистскими стервятниками! Я снова стою на косогоре и, словно это происходит сейчас, вижу другую картину боя.
…Откуда-то из-за холмов появилась группа «мессершмиттов». Незадолго перед этим они сожгли машину, на которой летал наш летчик, ныне дважды Герой Советского Союза К. Евстигнеев, и убили авиамеханика Василия Соломатина из эскадрильи ныне трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба. Вечером мы похоронили Васю, поклялись отомстить за него врагу.
И вот зеленая ракета рассекает мартовское небо. Восьмерка наших истребителей взлетает в пасмурную весеннюю даль и берет курс на запад. Лавируя между разрывами зенитных снарядов, краснозвездные машины во главе со своим командиром Героем Советского Союза Алексеем Амелиным обрушиваются на появившиеся самолеты врага. Уже в первой атаке сбивает вражеский самолет Герой Советского Союза Борис Жигуленков. Затем еще два «мессершмитта» падают на землю от метких пуль и снарядов летчиков Павла Брызгалова и Василия Мухина.
Передо мной будто заново проходит та трудная, горестная, но вместе с тем и героическая пора нашей молодости. Это не просто слова. Это правда, что былое по сей день живет рядом с нами. В каждый праздник Победы мне кажется, что вот откроется дверь моей квартиры и присядет к праздничному столу незабвенный друг и товарищ Женя Гукалин. Но Женя никогда не придет ко мне. Никогда я не встречусь и с боевыми друзьями, летчиками-истребителями Героями Советского Союза Федором Семеновым, Борисом Жигуленковым, Виктором Гришиным, братьями Иваном и Александром Колесниковыми. Они, как и миллионы других советских людей, отдали в суровое время войны самое дорогое — жизнь — за счастье и свободу Родины.
Вспоминаю бои за освобождение Молдавии и города Бельцы от фашистских оккупантов, и передо мной встают дорогие сердцу имена боевых друзей-летчиков, которые не вернулись с войны. Они ушли в свой бесконечный полет, завоевав для нас счастье свободной жизни.
…Ветер носил над землей смрадные дымные облака. Горели города и села. Горела земля. Что-то жуткое виделось в происходящем.
Все чаще не успевают рассеиваться возле самолета облачка разрывов, сгущаются, грозя накрыть и уничтожить. Женя сейчас, пожалуй, даже спокойнее, чем в первые боевые вылеты на бомбардировщике. Некогда волноваться! Надо хорошо пилотировать самолет, строго соблюдать строй в групповом полете.
Женя слышит в наушниках шлемофона голос ведущего:
— Впереди «юнкерсы»!
Вся группа «лавочкиных» устремляется на врага. Похоже, что в стремительном своем порыве они решили пронзить вражеские бомбардировщики.
— Атакую, Женя, прикрой! — слышится по радио голос ведущего.
— Вас понял! — ответил Гукалин и в тот же миг увидел, как из-за облаков вывалились два «мессера», пикируя на ведущего.