— Мы получили приказ отступить в направлении города Могилева-Подольского. В ту же сторону уходят и пограничные заставы.
Руководители района в последний раз зашли в райком партии, райисполком, попрощались с опустевшими кабинетами. Выехали вдогонку за отступившим батальоном в десять часов утра. Вскоре в местечко ворвалась на мотоциклах фашистская разведку.
— Как потом мне стало известно, — заканчивает свой рассказ Михаил Сергеевич, — немцы с ходу подъехали к РО НКВД, рассчитывая, очевидно, на беспечность, надеясь застать нас врасплох. Но этого не случилось.
Оккупантам в тот день удалось задержать только уборщицу райотделения Екатерину Чернову. Ее избивали, пытали, требовали у нее сведения о месте нахождения батальона и его командира. Но так ничего и не узнали.
Григориопольский район до 28 июня 1940 года был пограничным — почти все его села расположены вдоль Днестра… Жителям района с малых лет была присуща бдительность. Они зорко оберегали мирную жизнь, помогали пограничникам в охране государственной границы, следили, чтобы ни один нарушитель не прошел в глубь страны.
Уже в начале войны одни были призваны в ряды Красной Армии, другие нашли свое место в истребительных батальонах, формировавшихся партизанских группах.
Когда в районе стал создаваться истребительный батальон, туда добровольно наряду с советско-партийным активом стали вступать и многие рядовые труженики. Они оказывали неоценимую помощь органам НКВД и милиции в борьбе со шпионами, диверсантами, провокаторами и другими преступниками.
Командиром батальона, состоящего через три дня после начала войны из 200 человек, был утвержден начальник РО НКВД старший лейтенант Василий Семенович Музыченко. Воспитательную работу первоначально проводил второй секретарь РК КП(б)М Федор Михайлович Козин, поскольку первый секретарь Андрей Иванович Швачко в то время был вызван ЦК партии в Кишинев и обратно не возвратился. Затем обязанности комиссара батальона исполнял районный прокурор Федор Прокофьевич Таран.
Истребительный батальон действовал в тесном взаимодействии с подразделениями пулеметного батальона Григориопольского укрепрайона. Подразделения истребительного батальона были сосредоточены в таких пунктах, куда постоянно засылались шпионы и диверсанты, но их вовремя, с помощью народа, вылавливали и обезвреживали.
Первым взводом командовал коммунист, лейтенант милиции, старший оперуполномоченный угрозыска Михаил Шурман. Взвод дислоцировался в селе Колосово. Во главе второго взвода стоял начальник паспортного стола раймилиции лейтенант Иван Заливадный. Третий взвод возглавлял начальник 3-й части райвоенкомата старший лейтенант Николай Трофимович Порожнюк.
Командирами групп были подобраны инициативные. коммунисты и комсомольцы. Это были председатель райисполкома Федор Федосеевич Кот, народный судья Александр Михайлович Швец, секретарь райисполкома Анатолий Павлович Мельник, участковый уполномоченный Павел Александрович Ковальчук и другие. В боевое ядро батальона входили и другие работники милиции участковые уполномоченные: в Шипке — Александр Поляков, в Григориополе — Ефим Беспаленко, Александр Горохов, Петр Краснянский, в других селах милиционеры — И. Стажилов, 3. Макаренко, К. Зюрзя, работники райвоенкомата, советско-партийных и комсомольских органов.
В истребительный батальон вступали некоторые колхозники со своими семьями.
Спустя 32 года после Победы мне показали удостоверение № 11 от 15 июля 1941 года, выданное Григориопольским РО НКВД на имя бойца истребительного батальона Михаила Петровича Шнайдера, в котором указано, что за ним закреплена малокалиберная винтовка № 39/92, а затем боевая винтовка № 10/47. Как это произошло, вспоминает ныне майор-инженер запаса Шнайдер:
— Вступление в истребительный батальон было делом сугубо добровольным. Мой отец и старший брат сразу же записались. Меня же по возрасту не хотели принимать, не было еще 18 лет» Но я проявил настойчивость, говорил, что мне уже 18 лет. Однако командир батальона товарищ В. С. Музыченко не верил и не хотел зачислить меня бойцом. Но я все равно находился в расположении штаба батальона, и моему зачислению бойцом помог случай. Поймали немецкого парашютиста-диверсанта, и начальник штаба батальона, лейтенант-пограничник, искал переводчика. Я тут же вызвался им быть, так как хорошо знал немецкий язык. После этого случая меня зачислили бойцом истребительного батальона, вместе со всеми нес службу по охране тыла.