— Выкатывай свой пулемет, — передаю по цепочке Потапову.
И на этот раз гитлеровцам не удалось прорваться к нашим траншеям. Понеся большие потери, они отошли назад. Снова самоходки остановились на таком расстоянии, что гранатами не достанешь, а из ПТР вести огонь по их лобовой части бесполезно. Так продолжаться долго не может. Надо уничтожить самоходки. Но как? Единственный выход — вступить в схватку своими силами.
В этот тяжелый для нашей роты момент отвагу и героизм проявили бойцы штурмового батальона. Один из них, быстро выскочив из траншеи, петляя, сделал стремительный бросок. Несмотря на то что свистели пули, приподнялся, бросил противотанковую гранату. Она не долетела до самоходки, та успела сделать задний ход. Второй истребитель сумел подобраться гораздо ближе, его бросок был удачным. Противник отошел. Стрельба прекратилась.
Надо обойти участок обороны, выяснить обстановку в каждом взводе. Иду по траншее к подбитому «тигру». Усталые, закопченные, все в пыли, сидят на дне траншеи солдаты второго взвода. Многие из них ранены, но бодрости не теряют, обмениваются впечатлениями. Недалеко от подбитого танка неподвижно лежит командир расчетов ПТР старший лейтенант Мухин. Горестно сжимается сердце: какого офицера потеряли! Чуть дальше — командир второго взвода В. Яковлев, у него раздроблена правая рука. Дышит он неровно, видимо, ранен и в грудь. Отнесли его к подножию кругана Суворова.
Обращаюсь к солдатам:
— Пройдите по траншеям, может, кто из бойцов нуждается в помощи.
Я отправил комбату донесение о тяжелом положении роты, нехватке боеприпасов и невозможности эвакуировать раненых.
Прошло два часа затишья. Люди немного отдохнули, привели в порядок оружие.
В эти дни полное господство в воздухе было на стороне наших летчиков. Поэтому не сразу обратили внимание на пятерку самолетов, которые, сделав круг, пошли в пике на Кицканский плацдарм и село Хаджимус. Только после того как посыпались бомбы, прозвучали команды:
— Воздух! Все в укрытия!
Зайдя по второму кругу, фашистские стервятники спикировали на нашу позицию, обстреляли из пулеметов и сбросили несколько бомб. Это был первый воздушный налет врага на участке наступления нашей дивизии.
Еще не скрылись фашистские самолеты, как начали рваться снаряды. Артогонь длился минут пятнадцать. И тут вновь показались вражеские бронемашины. Подошли почти на шестьдесят-семьдесят метров и одновременно остановились. Залп. Над нашей траншеей поднялись столбы дыма. Из-за танков и самоходных орудий выскочили фашистские солдаты, бросились к нашим окопам.
В моем диске кончились патроны, отбрасываю его ординарцу. Срываю из-за пояса и одну за другой кидаю в группу гитлеровцев две «лимонки». Все. Осталась только одна противотанковая граната. Критический момент.
В это время со стороны Каушанской горы длинными очередями застрочил пулемет. По звуку похож на немецкий. Неужели фашисты пробрались по балке со стороны Хаджимуса и ударили по левому флангу? Выходит, зажали нас с двух сторон…
Но в цепи гитлеровцев творилось что-то невероятное, они падали, срезаемые огнем этого пулемета. Позже выяснилось: командир первого взвода Гусев открыл огонь из трофейного пулемета. Гитлеровцы в беспорядке отошли назад.
Назначаю группу разведчиков, которая уходит осмотреть местность. Выставил боевое охранение. Когда же подойдут основные силы?
Не заметил как заснул. Проснулся от сильного толчка ординарца Терещенко. С трудом улавливаю: танки идут. Мометально вскакиваю, отряхиваюсь, разгоняю сон. Прислушиваюсь. Со стороны Бендер доносится гул моторов. Дали две ракеты. Длинная колонна автомашин и танков видна как на ладони. Сразу открывает огонь расчет ПТР, заработал и пулемет Гусева из бывшего вражеского дзота, находящегося чуть ниже от нас, раздались винтовочные выстрелы. Ракеты погасли, стало темно.
— Дай еще одну ракету! — кричу я.
Ее пустили по крутой траектории, и она светила более длительное время, давая возможность нашим воинам вести прицельный огонь.
В колонне вспыхнула ярким пламенем одна автомашина. Очевидно, зажигательная пуля попала в бензобак. В свете бушующего пламени ясно видна почти вся колонна. Загорелось еще несколько автомашин. Началась паника, но противник ведет огонь наугад. Возле головного танка разорвалась граната, брошенная солдатом из группы Гусева. Танк сразу развернулся и стал отходить.
— Ну еще раз посвети, — обратился я к Осьмакову. Было видно, как колонна разворачивается в обратную сторону.
Посланные в разведку бойцы-штурмовики принесли трофеи: продукты, оружие. Автомашины в основном были нагружены различной техникой, а также военным снаряжением и имуществом, награбленным фашистами. Конечно, продукты были очень кстати.