Я не видел этого боя четверки «Лавочкиных» с группой немецких истребителей и бомбардировщиков. Наши встретили их над Парканами, завязали бой и рассеяли всю группу. Иван Новиков поджег один «юнкере», а комэск подбил немецкий истребитель. Им на помощь подошли еще две пары истребителей с Тираспольского аэродрома.
…Вечерело. Якубовский хмуро взглянул на часы. Новиков опередил:
— Слетаем разок. Просмотрим без фотографирования — темно.
— Слетаем. Вперед, без страха и сомненья!
Последние слова у Якубовского были как присказка, и он частенько перед вылетом повторял их.
Заправили самолеты, оружейники дозарядили пулеметы и пушки. Якубовский с Новиковым улетели в сторону Чимишлии. Я остался у КП, куда подъехал и майор Голяк с летчиком-штурмовиком Михаилом Карпухиным. Мы молча ходили возле земляных капониров, покуривали, дожидались возвращения истребителей.
…Самолеты сели, подрулили к капонирам. Первым устало вылез командир эскадрильи. Отцепил парашют и ко мне:
— Дай снимок!
Еще раз всмотрелся. Вздохнул.
— Черт знает, куда делись! В семнадцать сорок были здесь, на дороге, а сейчас смылись. Но что были — это факт: машину у них одну в кювет занесло, так и бросили. Завтра с рассветом будем искать, они где-то поблизости.
Утром, как только выглянуло солнце, пара «Лавочкиных» вылетела на разведку в сторону Чимишлии. На том и на другом истребителе были установлены аэрофотоаппараты.
Снова влажная пленка висит на прищепках. Мы столпились у того самого кадра Г-6. Дорога, как ни вглядывались, пуста.
— Борис, пока сохнет, давай вычертим по карте заснятую площадь, от входного до выходного ориентира.
Я присмотрелся к крайнему снимку:
— Вот окраина Чимишлии. Видишь, речка Когильник. А с Баймаклии они пошли вторым заходом. Тут уж Новиков фотографировал. Сейчас Косушко пленку фиксирует. А вот это, по-моему, Кайнары. Боюсь, разрыва у них не было бы.
— Нет, это Киркаешты, — поправил меня Н. Саулов. — Вот, смотри, дорога на Сатул-Ноу.
Показался майор Голяк. С ним помощник начальника отдела разведки корпуса капитан Г. Мартьянов.
— Косушко, почему ленту в спирте не прокатал, пить оставил? Торопись, снимки печатайте, генерал требует.
Через пять минут трое аэрофотограмметристов начали монтаж схемы. Не дожидаясь, когда подсохнет клей, мы с Миночкиным и старшина Саулов, вооружившись лупами, стали просматривать сантиметр за сантиметром малые и большие дороги во все стороны от Тараклии.
Вот Миночкин поднял голову:
— Саулов, взгляни! Борис, иди сюда.
Мы подошли, наклонились.
— Смотрите на кромку леса. Это…
На опушке, там, где пореже зелень, высовывался из куста какой-то прямоугольничек. Невдалеке от него выглядывал другой.
— Смотри, следы! Вот здесь терпения не хватило, так они с дороги свернули прямо по полю!
— Ребята, — сказал Саулов, — а следы-то не от машин, а от танков! Посмотрите с краю. Автомашины они подальше загнали…
— Это что за пятно? — Я ткнул пальцем в странный квадратик.
— Пожалуй, танк. Только под маскировочной сетью.
— Немедленно дешифруйте фотосхему и в штаб, — распорядился капитан Мартьянов. — Голяк, предупредите Якубовского, пусть на бреющем еще раз пройдут, но не штурмуют. Тревожить их сейчат не будем.
Но потревожить пришлось. Спустя некоторое время по распоряжению штаба 17-й воздушной армии в район Киркаешт отправились одна за другой две эскадрильи штурмовиков. Четыре пары «лавочкиных» 31-го полка 295-й истребительной дивизии сопровождали группу. Наводил на цель Якубовский. «Ил» лейтенанта Михаила Карпухина в сопровождении пары истребителей шел замыкающим. Ему предстояло заснять результаты штурмовки.
Третья лента для быстроты была прокатана в спирте. Мы ждали, когда Косушко и Яремчук вынесут из темной лаборатории отпечатанные листы фотобумаги. И вот они, еще влажные, у нас в руках.
Тот самый снимок с речкой, мостком, развилкой дороги, даже мы, опытные дешифровщики, отыскали с трудом. А когда нашли, еле узнали заснятую местность.
Опушка леса была так «перепахана» бомбами и реактивными снарядами, что живого места, как говорится, не осталось! Меж поредевших кустов тут и там валялись искореженные автомашины, перевернутые тягачи, разбитые вдребезги зарядные ящики. Часть снимка — в клубах черного дыма. Это горели танки и бензовозы.
— Намолотили! — сказал Якубовский, прибывший в фотоотделение с аэродрома. — Откуда только они, черти, взялись?