Там, на поверхности, я в этом уверен, остались и родители, и друзья. Им негде было укрыться. Без шансов. Ведь в городке не было других убежищ кроме нашего заводского бункера. Из близких повезло, наверное, только Оле, моей девушке. За полгода до катастрофы я смог пропихнуть ее работать к нам секретарем. Бункер приютил и ее.
Ах, бункер-бункер. Наследие СССР. Созданный еще в далеком тысяча девятьсот пятьдесят шестом году, он верой и правдой служит нам и сейчас. В сущности, он как раз и создавался для подобного случая, но для прежнего государства остался без надобности, а новая страна о нем и вовсе забыла. Однако после бункеру нашли применение: переоборудовали под подземное хранилище для нового завода. И вот теперь уже мы используем его по назначению. Четыре подземных яруса, построенных из железобетонных плит, имеющих оборудованные жилые, складские и технические помещения - вот наше убежище.
За работой и размышленьями время пролетело незаметно, и мы с моим напарником по носилкам чуть не пропустили обед. Оставив рабочий инструмент около склада с углем, мы отправились на третий ярус, где располагалась столовая. На пути заглянули на склад к Зинаиде Алексеевне.
На складе было шумно. Кладовщица с кем-то визгливо ругалась, спорила и, по обыкновению, истерила. Мы встали в очередь, в которой я оказался последним. Ждать пришлось минут десять. Мой напарник получил паек и отправился наверх, а я отправился на получение продуктов.
- Что как долго? - Грубо спросила Зинаида Алексеевна. - Долго вы еще тянуться будете?!
- Не знаю. - Растерянно ответил я и обернулся. - Там еще народ стоит.
- А вот сейчас закрою склад, и получайте у кого хотите!
Кладовщица еще что-то рассерженно выкрикивала, а я, скривившись как от зубной боли, махнул рукой и спросил:
- Что там сегодня?
- Вот держи суп - борщ «По-московски». - Бац и на замызганный столик легла упаковка с сублимированными продуктами, на которой было написано: «ГАЛА-ГАЛА. Первые блюда». - Второе - картошка с рыбой. Забирай! - Шмяк и вторая упаковка оказалась на столе.
- Зинаида Алексеевна, а мне бы еще штаны теплые и носки получить, зима ведь скоро.
- Все потом! - Заверещала кладовщица. - С начальством приходи, только с разрешения выдам!
- Так Сергей Борисович тоже занят постоянно, когда ему тут бегать?
- Ну, вот смотри... в общем потом придешь. Все, давай, не задерживай!
Я махнул рукой и отправился наверх. Истеричка! После общения с ней у меня постоянно голова начинает болеть. Вот и теперь... хотя, вроде не сильно пока.
На лестнице, ведущей на третий этаж, я снова встретил своего напарника. Он бежал вниз.
- Ты куда? - Спрашиваю. - Уже поел что ли?
- Да нет, вон на складе кое-что забыл, сейчас приду.
- Ага, давай.
Я отправился дальше. В столовой, залив сублиматы кипятком, неспешно поел и, не допив чай и чувствуя, как голова начинает болеть все сильнее и сильнее, отправился в свою комнату.
Только войдя в блок, я понял, что Сашка в своей комнате. Он громко топал по бетонному полу и чем-то гремел. Заходить к нему я не стал и сразу прошел к себе. Говорить вообще ни с кем не хотелось, даже с лучшим другом. Не раздеваясь, я улегся на кровать. Скосил глаза к полу и увидел рядом со своей лежанкой Сашкин молитвенник. Вот растяпа, бросает свои вещи, где ни попадя! И зачем друг ко мне его притащил?
Голова болела нещадно. Я попытался расслабиться, да только куда там! Стало еще хуже, накатило раздражение и внезапная злость, а еще сильно болели мышцы...
... Я резко распахнул глаза, пытаясь сообразить, что происходит. Вот ведь, кажется, заснул. Странно, меня нельзя назвать любителем поспать в обед, а тут, поди ж ты, заснул! И сколько, интересно, я проспал? Час, два? Зато голова болеть перестала!
Я слез с кровати, записал в блокнот цифру «401» - количество дней проведенных в бункере - и вышел из комнаты. В коридоре, рядом с нашим блоком, стоял Константин. Парень держал в руках оранжевую плоскую коробочку и сосредоточенно смотрел на нее. Уровень радиации замеряет, а в руках у него дозиметр. Костя проводит эту процедуру несколько раз в неделю на всех уровнях бункера. Он делал замеры постоянно, с того самого дня, как мы спустились сюда.