В романе исторически правдиво показано политическое расслоение в рядах чехословацких военнопленных. Вместе с пленными солдатами других национальностей императорско-королевской армии многие чехословацкие интернационалисты переходили на сторону русского пролетариата, самоотверженно вели революционную работу в тылу белогвардейских армий и связывали борьбу за национальное освобождение своего народа с победой Октябрьской революции над империалистической интервенцией. Таков в романе, например, Каливода. Показаны и те чехословацкие военнопленные, которые оказались на стороне контрреволюции. Ослепленные национализмом, они превратились в агентов Антанты, поставили чехословацкие воинские формирования на службу иностранной интервенции и российской белогвардейщины, начали мятеж против Советской власти. Внутри легионов происходила неизбежная поляризация сил и постепенно нарастало сопротивление рядовых легионеров превращению их в союзников Колчака. Закономерности классовой борьбы взрывали планы Антанты. Эти закономерности показаны в романах, и хотя участие чехословацкого корпуса в гражданской войне в России было черной страницей в истории Чехословакии, Вайскопф сумел показать и другую сторону проблемы: становление революционеров, учившихся у Октябрьской революции и по возвращении на родину применявших опыт Октября для борьбы против своей буржуазии.
Интересно сопоставить романы Вайскопфа об Австро-Венгрии с произведениями писателей так называемого Пражского кружка, Это Франц Верфель, Франц Кафка, Густав Мейринк, рано умерший Рудольф Фукс и другие. В тупике находилась Австро-Венгрия, и вместе с ней в безвыходном положении чувствовали себя эти люди, не находившие своего места в новых, резко и быстро менявшихся условиях. Многие из них преждевременно погибли, иные кончили жизнь самоубийством. На их творчество и на их тематику в той или иной степени наложило свой отпечаток то обстоятельство, что свою юность они провели в мрачные времена монархии Габсбургов. Бунтарями начинали они свой жизненный путь в литературе немецкого языка, ненавидели мещан и обывателей, презирали погоню за жизненным благополучием, остро чувствовали неизбежность крушения монархии Габсбургов, выступали против империалистической войны. Многие из них не менее остро ощущали, что капитализм как таковой ведет человечество в тупик, выходом из которого может быть только радикальная ломка всего существующего. Но как и для чего ломать, они не знали.
Эта безвыходность отражалась и на их фантазии. Они проектировали на огромном мировом экране отражение Австро-Венгрии, фантастически расширенное и от этого еще более мрачное и непохожее на реальную действительность. Произведения и жизнь многих писателей Пражского кружка потому и кажутся столь страшными, что при всей силе своего таланта они могли изобразить только отрицательные стороны окружавшей их действительности. Они не знали, во что верить, и поэтому ни во что не верили. Именно за это их ненавидел в свое время добропорядочный буржуа, который хотел верить, что его жизнь всегда будет уютной и спокойной, и любил только тех писателей, которые помогали ему утвердиться в этой надежде.
Ныне в Западной Европе происходит своеобразный и на первый взгляд неожиданный и непонятный ренессанс австрийской литературы. После многих лет забвения новое поколение читателей снова увлекается произведениями писателей Пражского кружка и многих созвучных с ними писателей Вены. Вероятно, привлекают при этом именно скептицизм и поразительная яркость негативной критики. На Западе выросло поколение, которое «дерзко хохочет, насмешливо свищет, внимая заветам седых мудрецов», отрицает и презирает идеалы отцов и дедов, ибо они привели Европу к диктатуре насилия и концлагерей, к фашизму, господству подонков и массовому истреблению инакомыслящих. В некоторых отношениях это поколение находится на том уровне социальной критики, когда многие произведения писателей Пражского кружка воспринимаются как острое разоблачение современной действительности.
Лишь немногие из писателей этого круга приходили, хотя бы на время, к выводу о социализме как светлом будущем человечества, понимая под социализмом нечто туманное в манере социалистов-утопистов. От этих писателей, конечно, существенным образом отличался Франц Карл Вайскопф. С юных лет он твердо знал, где выход для человечества, и старался показать своим читателям путь избавления от капитализма.