Теперь я Вам все сообщила. Вам кланяется и Вас обнимает Ваша старая
Мария К.
Дорогая матушка Каливодова. Мне представился случай через приятеля, с которым Вы знакомы, господина Кокурека, послать Вам несколько строк. К сожалению, я узнал об этой возможности за несколько минут до его отъезда (он уезжает по обмену военнопленными), поэтому я вынужден писать очень кратко.
С некоторых пор я нахожусь в городе Туле, где еще до революции жил довольно свободно, оттого что русские отпускали нас, как «славянских братьев», на честное слово, если нас брал на поруки крестьянин или предприниматель. За меня поручился даже дворянин, владелец местной типографии. Кроме меня, в ней работают еще пять наших, среди них один пражанин — Клейнхампель, с которым я уже в лагере работал бок о бок.
Он фактор, поэтому, как Вы понимаете, живется мне в типографии неплохо. Да и в остальном не могу пожаловаться. До революции я должен был каждую неделю являться к полицмейстеру, теперь это отпало, и вообще я и мой друг фактор в прекрасных отношениях с членами новой городской управы, так как это в большинстве своем социал-демократы и социалисты-революционеры, а мы для них перед революцией тайно печатали листовки. И теперь весь город смеется над тем, что эти листовки печатались не более не менее как в типографии господина предводителя дворянства и лидера партии монархистов. О моем здоровье также очень заботятся. Я живу у одной хозяйки, потерявшей на фронте сына и внука, и вот вместо них она по-матерински опекает меня. Я даже успел научить ее, как по-нашему жарят свинину с кнедлями и капустой. А по воскресеньям она всегда печет булочки. Не хватает только смиховского пива да кофе. Здесь пьют всегда только чай. Как часто вспоминается мне огромная кастрюля кофе с молоком у Вас на плите! Ну и по берегу Влтавы хочется пройтись, и посидеть со старыми друзьями в Народном доме на Гибернской улице. Будем надеяться, что и до этого скоро дойдет. Теперь, когда здесь свергнута царская власть и установлена демократическая республика, война не может долго продлиться.
К сожалению, пора кончать, так как надо написать еще маме. Сердечный привет Вам, пани Каливодова, и кланяйтесь Вашим мальчикам (о Роберте я как-то слышал) и всем друзьям и знакомым, а также Ади, если представится случай. Хорошо, если бы она опять прислала в подарок посылочку, особенно с кофе, для нее это пустяк, а нашему брату было бы очень кстати.
Еще раз примите мой горячий привет! И — до счастливой и не очень далекой встречи.
Йоз. Прокоп.
Тула, 28 марта.
Часть третья
I
Лето было в самом разгаре. Еще не стемнело, но долгий день уже начинал меркнуть. Деревья и кусты как будто выросли. Небо над далекими вершинами Богемского леса стало медного цвета. Из лощин на пастбищах, мягкими волнами уходивших к востоку и северу, навстречу верхнему течению Влтавы, поднимались лиловые вечерние тени.