И затем ничего. Бэкки задержалась, чтобы взглянуть на телефон и увидела одну «палочку». В тот момент, как она смотрела на нее, пропала и она, сменившись надписью НЕТ СЕТИ. Когда она подняла голову, ее брат был уже поглощен зеленью.
Над ее головой, на высоте тридцати пяти тысяч футов в небе, истребитель оставил за собой поперечный белый след.
— Помогите! Помогите мне!
Мальчик был близко, однако, может быть, не так близко, как думал Кэл. И немного дальше слева.
— Возвращайтесь к дороге! — закричала женщина. Теперь и она звучала ближе. — Возвращайтесь, пока еще можете.
— Мама! Мамуль! Они хотят ПОМОЧЬ!
Затем мальчик просто закричал. Крик возрос до пронизывающего барабанные перепонки вопля, дрогнул, ни с того ни с сего перерос в еще более истерический смех. Раздались звуки потасовки — возможно, паника, возможно, звуки борьбы. Кэл метнулся в том направлении, уверенный, что ворвется на какой-нибудь протоптанный участок и обнаружит орудующего ножем маньяка из фильма Квентина Тарантино, набрасывающегося на мальчика — Тобина — и его мать. Он пробрался на десять ярдов вперед, и только начал осознавать, что это было точно уж слишком далеко, как трава обвилась вокруг его левой щиколотки. В падении, он опять-таки ухватился за траву, и все, что у него получилось сделать, это вырвать две горстки, засочившиеся липким зеленым соком по его ладоням и рукам. Он распластался по болотистой земле и умудрился втянуть в себя обеими ноздрями грязь. Чудесно. Ну почему рядом никогда нету дерева, когда оно так надо?
Он поднялся на колени.
— Малый? Тобин? Кричи… — Он вычихнул грязь, вытер свое лицо, и теперь при вдохе чувствовал запах травяной слизи. Все лучше и лучше. Целый букет ощущений. — Кричите! Вы тоже, мама!
Мама не кричала. Кричал Тобин.
— Помогите мне пожааааааалуйста!
Теперь уже мальчик был справа от Кэла, и его голос был намного глубже в бурьяне, чем прежде. Как такое могло быть? Его голос был достаточно близко, чтобы схватить мальчика.
Кэл обернулся, ожидая увидеть свою сестру, но там был только бурьян. Высокий бурьян. Он должен был быть протоптанным в том месте, где он пробежал, но он таковым не был. Продавленное место было только там, где он распластался, и даже там растительность начинала распрямляться вновь. Суровый бурьян у них здесь, в Канзасе. Суровый высокий бурьян.
— Бэкки? Бэк?
— Спокойно, я здесь, — сказала она, и хоть он и не видел ее, то через секунду увидит; она была почти что над ним. Ее голос был исполнен отвращения. — Девка из 9-1-1 пропала.
— Ничего, смотри, чтобы я не пропал, — Он повернулся в другом направлении и поднес ладони ко рту. — Тобин!
Ничего.
— Тобин!
— Что? — Отдаленно. Господи Боже, что там делал этот мальчик? Удирал в сторону Небраски? — Вы идете? Вы должны продолжать идти! Я не могу найти вас!
— МАЛЫЙ, СТОЙ, ГДЕ СТОИШЬ! — Выкрикивая так громко и сильно, что было больно голосовым связкам. Словно на концерте «Металлики», только без музыки. — ПЛЕВАТЬ, НАСКОЛЬКО ТЫ ИСПУГАН, СТОЙ, ГДЕ СТОИШЬ! ДАЙ НАМ ПОДОЙТИ К ТЕБЕ!
Он обернулся, вновь ожидая увидеть Бэкки, но увидел лишь бурьян. Он согнул колени и подпрыгнул. Он увидел дорогу (дальше, чем он ожидал; он, должно быть, довольно много пробежал, сам того не осознавая). Он видел церковь — «Святой дом аллилуйи Хэнка» или как там он назывался — и видел боулинг-клуб, однако это и все. В действительности, он не ожидал увидеть голову Бэкки, она была всего лишь метр и пятьдесять восемь сантиметров ростом, но он точно ожидал увидеть путь ее передвижения в бурьяне. Вот только ветер прочесывал его, как никогда бурно, и по сему, казалось, что в нем были десятки возможных путей.
Он подпрыгнул еще раз. Болотистая земля чвакала каждый раз, как он приземлялся. Эти короткие беглые взгляды в сторону четырехсотого шоссе сводили его с ума.
— Бэкки? Где ты, черт возьми?
Бэкки услышала, как Кэл вопит мальчику стоять там, где стоит, независимо от того, насколько тот испуган, и дать нам подойти к нему. Что звучало, как хороший план, если бы только ее идиот братец дал ей поспеть за ним. Она была запыхавшейся, мокрой и впервые чувствовала себя по-настоящему беременной. Хорошо хоть Кэл был близко, на час справа от нее.
«Это все хорошо, но моим кроссовкам придет конец. На самом деле, Бэкстер считает, что им уже конец.»
— Бэкки? Где ты, черт возьми?
Да уж, это было странно. Он все еще был справа, но теперь звучал ближе к пяти часам от нее. Будто практически сзади нее.
— Тут, — сказала она. — И я останусь здесь, пока ты ко мне не подойдешь.