Выбрать главу

От Зевса Деметра родила Персефону (Кору).

Единственная дочь богини росла счастливой, играя с другими детьми владыки Олимпа, Артемидой и Афиной. Но ее дядя Аид влюбился в девушку без памяти. Пока она собирала нарциссы, тот заставил землю разверзнуться, возник перед девушкой и увлек ее в подземное царство.

Деметра. I в. н. э. Мрамор (фрагмент). Карфаген
Долгие странствия

Услышав крик дочери, Деметра бросилась к ней, но не нашла ее. Разгневанная на Зевса, с согласия которого произошло похищение, богиня, облачившись в траурные одежды, покинула Олимп и пустилась странствовать по миру в тихой надежде отыскать свое дитя. Земля перестала плодоносить, и жизнь на ней замерла.

Приняв облик старухи, она пришла в Элевсин, город в Аттике, и опустилась на камень возле родника, который потом назвали «камнем скорби». Дочери элевсинского царя Келея отвели ее во дворец. Здесь Деметра сидела в обществе других женщин и предавалась скорби, пока шутка одной из них, Ямбы, не заставила ее улыбнуться. В доме Келея Деметра выпила кикеон (напиток из воды, ячменя и мяты); впоследствии его пили участники Элевсинских мистерий. Позднее богиня открыла, кто она такая, и велела построить себе храм у источника Каллихора. Деметра не возвращалась на Олимп, так что земля зачахла и перестала плодоносить. Зевс велел Аиду вернуть Персефону, но та уже вкусила зернышко граната и теперь навеки привязана к царству теней. Компромисс все же был найден: две трети года Персефона проводила с матерью на земле, и тогда природа расцветала, а на треть года спускалась к мужу в Аид.

По поручению Деметры элевсинский царевич изобрел плуг и научил людей земледелию: богиня дала ему зерна пшеницы, которыми он засеял всю землю, разъезжая на колеснице, запряженной драконами.

Надгробная (или ритуальная) стела «Восхищение цветком» с Деметрой и Корой. V в. до н. э. Фессалийский мрамор (фрагмент). Фарсала
Элевсинские мистерии

В Элевсине, ставшем центром культа Деметры, справляли Элевсинские мистерии, символически представляющие странствия богини в поисках Персефоны, переход от мрака к свету, от страха к радости и очищению, от гибели природы к ее возрождению. «Мистерии» по-гречески — тайные священнодействия (в которых могут участвовать только посвященные).

В начале осени по призыву глашатая «В море, посвященные!» участники празднества входили в море, чтобы очиститься. Три дня спустя начиналась праздничная процессия для всех. Ее участники двигались по священной дороге из Афин в Элевсин и с наступлением ночи подходили к святилищу Здесь еще несколько дней совершались различные обряды, которые проводили лишь посвященные.

Деметре были посвящены колосья, мак, фруктовые деревья, ей приносили в жертву прежде всего свиней по причине их плодовитости, затем быков и коров, плоды и пчелиные соты.

Римляне отождествили Деметру с Церерой, италийской богиней плодородия.

Церера с серпом и снопом. Мартен Нобле, 1576 г. Дерево, масло

Тучная Церера символизирует плодородную землю. Покровительница земледелия держит в руках серп и сноп пшеницы.

Рождение Плутоса
Ныне ж воспойте мне племя богинь, олимпийские Музы, Сладкоречивые дщери эгидодержавного Зевса, — Тех, что, с мужчинами смертными ложе свое разделивши, — Сами бессмертные, — на свет родили детей богоравных. Плутос-богатство рожден был Деметрой, великой богиней.
С Иасионом-героем в любви сопряглась она страстной В критской богатой округе на три раза вспаханной нови. Бродит он, благостный бог, по земле и широкому морю Всюду. И кто его встретит, кому попадется он в руки, Тот богатеет и много добра наживать начинает.

Гесиод. «Теогония», 965–975, пер. В. В. Вересаева

Дети Зевса и Геры

Арес/Марс, бог кровавой войны

Губительная жестокость

Арес со своими сыновьями Деймосом и Фобосом (Ужасом и Страхом), кровожадной богиней Энио и спутницей Эридой, богиней раздора и вражды, приносит людям одни лишь беды.

Арес — один из двенадцати олимпийских богов. По одной из версий мифа, Гера родила его без участия Зевса, от прикосновения к волшебному цветку. По другой, Зевс все-таки был его отцом. В «Илиаде» Арес — бог жестокой войны, ему нравится битва ради битвы, он наслаждается видом крови и разрушений. Не таким он предстает в более позднем гомеровском гимне: