Посланник робко взял в руки локон ее волос и начал перебирать его пальцами. Локон блестел в лунном свете всеми оттенками пламени: золотым, медным, бронзовым. Он был совершенно не похож на все, что ему приходилось видеть прежде. В одном локоне ее волос ярких оттенков и цвета была больше, чем во всем его мире до вчерашнего дня.
Он погладил локон между большим и указательным пальцами.
Котенок открыл один золотой глаз и уставился на темную руку Посланника.
Котенок не убежал от него, размышлял Посланник, это подтверждало тот факт, что он не был эльфом, ведь коты люто ненавидели эльфов. С другой стороны котенок не попытался прикоснуться к нему, что скорее всего говорило о том, что он не человек, ведь маленький зверек при первой же возможности бросался к девушке и ластился к ней.
Так кто же я?
Он запустил обе руки в ее локоны и бросил на нее торопливый взгляд. Ее глаза все еще были закрыты, губы слегка приоткрыты. Ее груди слегка вздымалась и опускалась в ритме ее дыхания.
Обе руки.
Ощущение. Такое. Приятное.
В этом мире было очень много прикосновений. Даже котенок казалось страстно жаждал прикосновений. А она – ах, она дотрагивалась до всего. Она гладила этого маленького зверька, расправляла бархатное покрывало, которое он раздобыл в Кайликин, и она могла бы прикоснуться к нему дюжину или даже больше раз – он видел это в ее глазах. Поцелуй меня, сказала она, и он чуть было не схватил ее в свои объятья, заинтригованный этим “прижиманием губ”, которое она описывала. Одна только мысль о прикосновении к такому теплу творила невероятные волнующие вещи с его телом. Неуверенно он дотронулся кончиком указательного пальца до ее щеки, но тут же отдернул палец.
Котенок зарылся своим розовым носом в ее волосы. После минутного промедления Посланник сделал тоже самое. А потом легонько прильнул щекой к ее локонам, наслаждаясь невероятными ощущениями, которые исходили от соприкосновения его кожи и мягких волос.
Почему ты повинуешься ему? Неужели он так хорошо к тебе относится?
Посланник попытался обдумать эту мысль. Его король … он просто его король. Какое Посланник Мести имел право оценивать хорошо ли его господин к нему относится? Здесь ему не место!
А почему нет? Впервые за сотни лет освободившись от влияния черных чар короля в его мозгу появился хрупкий росток самостоятельной мысли, а потом эта мысль накрепко укоренилась в его сознании. Он понятия не имел, откуда появилась эта провокационная бунтарская мысль, но она появилась и яростно сопротивлялась, когда он попытался избавиться от нее. Его глаза застелила пелена боли. Он ощутил как его виски мучительно сдавливает какая-то сила, он прижал руки к ушам пытаясь заглушить голоса, которые мог слышать только он.
Эйдан скорее иди сюда, я хочу тебе что-то показать. Па принес мне птенчика куницы! Звонко звучал голос девочки – девочки, которая когда-то очень много значила для него. Маленький восьмилетний ребенок, о котором он так заботился и защищал.
Но мы завтра уходим в плавание, – протестовала Мэри. - А птенец ранен и может еще больше пострадать.
Эйдан хорошо управляется с малышами, он присмотрит за ним.
– Эйдан, – выдохнул он, словно пытаясь прочувствовать это имя у себя на языке.
– Посланник Мести, – прошептал он через мгновение.
Ни одно из этих имен не подходило ему полностью. Ни один из миров – ни его ледяная страна ни этот остров – не был для него привычным.
Он ощутил острую необходимость вырваться из своего тела, которое внезапно стало казаться мучительным пленом. В стране своего короля он знал кто он и какой цели он служит. Но здесь, ах, здесь он не знал ничего.
Ничего кроме сильной головной боли и рези в горле.
Он осторожно посмотрел на бледные изгибы ее прекрасных ног, неприкрытых платьем. Какими гладкими они выглядели… какими теплыми.
Он с силой зажмурил глаза, стараясь четко представить свой любимый дом рядом с королем.
"Так вы новые Лэрд и леди Дан Хаакона?" – прозвучал в его голове голос лавочника, стирая из его воображения успокоительную картину льда и теней.
– Нет, – прошептал он. – Я Посланник Мести.
Глава 6
Деревенские жители собрались в замке на рассвете.
Джейн медленно проснулась, дезориентированная и уязвимая. Ей не приснился Эйдан, и если до того как она заснула у нее были еще хоть какие-то сомнения в том, что она находится в пятнадцатом веке, сейчас эти сомнения исчезли окончательно и бесповоротно. Еще ни разу она не спала всю ночь, не увидев хотя бы один сон о своей любви с Горцем.