Из ничего ничто и не рождается.
Были люди до нас, теперь есть мы, будут и после нас. Воин русский на поле Куликовом – это воин при Кунерсдорфе. Воин при Кунерсдорфе – это воин на поле Бородинском. Воин на поле Бородинском – это воин на Шипке. Воин на Шипке – это защитник Брестской крепости…
Изменились идеи, другими стали люди. Но родина у них по-прежнему одна – это мать-Россия; и во все времена кровь проливалась во имя одного – во имя русского Отечества. Мы не провожали в поход павших на поле Куликовом. Не нас разбудили рыдания Ярославны. Мы не знаем имен замерзших на Шипке…
И все-таки мы их – знаем! Да, мы их помним, мы их видим, мы их слышим, мы их никогда не забудем. Ибо это наши предки, читатель. В истории есть голос крови.
Этот голос ко многому нас обязывает. Не будем искать славы для себя.
Сергеев захлопнул блокнотик, спрятал его в карман и тихо сказал:
– Вот видишь, Тоха, почему мне надо быть там. Как Саввич говорил – «голос крови». Считай, что это он меня туда зовет…
– Да, Иванович, – сказал Шумилин, – ты прав, как всегда. И что бы мы делали без нашей армии? В общем, давай как следует подумаем, что и как мы можем сделать в прошлом. Чем мы сможем быть полезными предкам?
– Шурик, ты меня извини, – сказал Антон, – но сделать что-то полезное можно лишь после того, как мы переберемся туда на ПМЖ. А так, набегами и наездами, мы ничего путного не сделаем. Межвременной туризм с элементами межвременной фарцовки. Это не по мне. Конечно, связь с нашим временем терять нельзя, но придется нам стать «засланными казачками» в девятнадцатый век.
– В общем, так, ребята, – сказал Сергеев, подводя черту этой несколько сумбурной дискуссии, – давайте сядем рядком, поговорим ладком. Антон, достань лист бумаги, завари кофе покрепче, сейчас наведем резкость, покумекаем и составим план дальнейших действий. Мы, люди военные, планировать любим больше, чем бывшие партийные чиновники. Кстати, Антон, когда у тебя следующая встреча с Одоевским?
– Завтра ждем их сиятельство, – ответил Воронин, – обещал быть как штык. С нетерпением готовимся к новой встрече с предком.
– Вот и замечательно, – сказал Виктор, – попили кофе? Тогда почнем, помолясь. Антон, давай пиши: пункт первый – наладить надежную работу машины времени. Проэкспериментировать – какую максимальную массу может пропустить портал в один замес… Ответственный – Антон Воронин.
Пункт второй – о финансировании наших работ…
Цели определены. Задачи поставлены. За работу, товарищи!
Мозговой штурм на квартире Антона продолжался часа три. Потом его участники выдохлись и еще раз попили кофейку. Затем Сергеев как инициатор всего происходящего подвел черту. Он разложил на столе исписанные и исчерканные шариковой ручкой листы бумаги и сказал, обращаясь ко всем участникам совещания:
– Итак, что мы имеем в остатке? Начнем по порядку. Пункт первый – машина времени. Кстати, Антон, звучит это как-то… Давай будем ее называть по-другому. Например: аппарат, агрегат, прибор, установка… Выбирай сам.
– Пусть будет Агрегат, – ответил Антон, – вполне нейтрально, и для постороннего непонятно – о чем собственно идет речь.
– Хорошо, – согласился Виктор, – установлено опытным путем, что Агрегат может перемещать во времени три человека зараз. А больше может?
– Ну, может, еще одного, но больше – вряд ли, – сказал Антон. – И так машина – пардон, Агрегат – работает на пределе своей мощности. Тут все упирается в проводку. В самый ответственный момент могут накрыться предохранители, или полетит что-то в энергопитании дома. И будет мне в дверь ломиться местный Бунша с воплями: «Товарищ Воронин, прекратите свои хулиганские опыты…»
– Угу, – сказал Сергеев, – а что, если тебе перевезти твой Агрегат в мою автомастерскую? Там с энергопитанием получше. Сам знаешь, у меня там тельферы, станки, мойка. Освобожу для тебя один из боксов, он все равно пустует. И будем работать оттуда. Шурик, ты помнишь, где находится моя мастерская? – спросил Сергеев у Шумилина.
Тот кивнул и ответил:
– На Энгельса, рядом с парком Лесотехнической академии. А что, это так важно?
– Важно, дружище, важно, – с улыбкой ответил Виктор. – Ты помнишь, какая станция пригородной электрички находится поблизости?
– Вроде «Ланская», – ответил Шумилин. И тут до него дошло: – Витек, ты гений! В сороковые годы девятнадцатого века эта местность принадлежала графам Ланским. А жена князя Одоевского, Ольга Степановна, в девичестве – Ланская!