– Карл, ты знаешь – у меня умопомрачительная грудь, – брякнула она оторопевшему от такого напора художнику. – А какие забойные тату я недавно сделала на ягодицах!
И она чуть было тут же не задрала юбку, чтобы продемонстрировать эти самые тату.
Но тут Ольга не выдержала, и буквально взашей вытолкала из дома наглую подругу, велев ей забыть дорогу в ее дом. А потом всерьез наехала на бедного Карла, обозвав его распутной личностью и бабником.
Правда, уже через пять минут, немного остыв, она попросила у него прощения. Карл не смог устоять перед ее чарами, и перестал на дуться. Ольга успокоила его старым проверенным способом – как это обычно делают потомки Евы. Но наутро Ольга сняла со стен все картины, а Брюллов нарисовал очередной ее портрет, где она была изображена в виде гневной фурии, мечущей молнии, и испепеляющей всех вокруг своим взором.
Во время одной из посиделок у Одоевских Ольга рассказала о том трагикомическом случае, чем рассмешила всех присутствующих. Княгиня Одоевская, отсмеявшись, неожиданно спросила у своей тезки,
– Скажите, а почему многие женщины у вас ходят в рваной одежде? Я вижу, что у них есть дорогие украшения, да и выглядят они далеко не нищими. А панталоны у них – простите, брюки – словно порваны стаей злых собак. На одежде такие дыры, что сквозь них просвечивает голое тело. Ведь это неприлично… Не так ли?
Ольга Румянцева лишь пожала плечами. Она много лет занималась шитьем мужской и женской одежды, кое-что понимала в моде, но так и не смогла въехать в тему – в чем прелесть рваных брюк, больше похожих на обноски бомжей.
– Скажите, Ольга Степановна, – обратилась она к княгине, чтобы закрыть эту, не совсем тему, – а что вам у нас понравилось?
Одоевская задумалась. Она погладила себя ладонью по уже заметному животику, засмущалась, и сказала.
– На днях я видела, как дети в первый раз идут в школу. Это у вас называется «Днем знаний». Очень красивый праздник. Мне так хочется, чтобы наш сын или дочка, также нарядно одетые, шли в школу, чтобы было много цветов, и звонил звонок, зовущий их на занятия.
– Все это будет у нас, дорогая, – ласково произнес князь, погладив жену по руке. – Поверь мне, мы вырастим нашего сына – а мне почему-то кажется, что у нас будет именно сын, и он будет таким же умным и красивым, как ты.
– А мы с Карлом собираемся ненадолго вернуться в прошлое, – сказала Ольга, – Карл немного по нему скучает, да и мне хочется посмотреть – как там идут дела. Когда вернемся, мы обязательно зайдем к вам, и поделимся новостями…
«Летучие мыши» выходят на тропу войны
– Ну что, орлы, прогуляемся по Америке? – Олег Щукин осмотрел стоящих перед ним спецназовцев. Он ожидал, что кандидаты на разведывательную вылазку в район Форта Росса каким-либо образом выразят свое удивление, но, похоже, что «квартирьеры» – так называли их для краткости в отделе «Х» – уже догадывались о цели их предстоящей экспедиции, и потому внешне оставались спокойными. В общем-то, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что, если собирают вместе людей, которые: а) знают историю Русской Америки; б) владеют английским и испанскими языками; в) умеют пользоваться не только всеми видами современного огнестрельного и холодного оружия, но и знают, как стрелять из кремневых ружей, старинных пушек и фехтовать на саблях и шпагах; то, скорее всего, их готовят к отправке туда, где все их навыки и умения могут пригодится. Ну, не для очередной же сходки ролевиков и униформистов их готовят?
Перед инструктажем «квартирмейстеров» еще раз проверили и перепроверили, прогнали через полиграф, и провели беседу, в ходе которой сразу предупредили о том, что действовать им придется в непривычной для них обстановке. И кое-кто из них может не вернуться домой.
Но орлов из «конторы», которые прошли огонь и воду, были проверены и перепроверены, что называется, насквозь, шанс вернуться в качестве «груза 200» не сильно напугал. К тому же необычность работы в отделе «Х», о котором ходили самые невероятные слухи, заинтриговал воинов из племени «летучих мышей». Правда, теперь эмблемой спецподразделения ГРУ стала красная гвоздика с трехпламенной гренадой в центре, но по старой памяти ветераны продолжали считать своим «тотемом» крылатую мышку на фоне земного шара. Как поется в их песне:
Если в лунную ночь ты заглянешь под крышу,