После разговора с Аей, Семен чувствовал себя совсем растерянным – ему сказали, что задание выполнено, и он может возвращаться.
Чеботарев зачерпнул в ладони снег и протер им разгоряченное лицо. Нет, не помогло – лицо пылало, и что-то по-прежнему сильно жгло внутри.
Итак, он свободен, и ничто не мешает ему пойти сейчас на вокзал – сесть в электричку или взять такси, и уехать в Москву, и может даже со временем ему удастся забыть обо всем, что здесь случилось. Забыть…
Он обвел двор Ксении прощальным взглядом: «ну, бывайте!», и побежал прочь.
Да и в самом деле, что ему в этой женщине?! Что он к ней прицепился? «И если подумать – ничего в ней нет, нет… – повторял Семен по дороге на вокзал. – Тихая, бледная, прошла бы мимо – ты бы не оглянулся, Сема. Всего лишь одна из тысячной толпы других ничем не примечательных женщин. Ну так ведь?» – с отчаянием спросил он себя, и тут же ответил: нет, не так.
Семен вдруг остановился на полпути: а если с ней что-нибудь случится? Если она не сможет пережить предательство этого кретина Рубанова? Возьмет, да что-нибудь учинит над собой? Семен так испугался за нее, что страх за любимую женщину перевесил все доводы разума. Он развернулся и бросился назад. Вбежав во двор, он увидел выходившую из подъезда Ксению. По ее виду было понятно, что она не в себе – платок сбился, глаза потерянные.
Он всюду следовал за ней, видел, как она кружит по парку, и видел, как она оставила на скамейке какую-то книгу. Как только Ксения ушла, Семен подошел к лавочке и взял книгу.
Из парка он забрел в ближайшую пивную, и заказав пару кружечек пива, раскрыл томик стихов. Это были удивительные стихи, ничего подобного он раньше не читал. Чеботарев почесал голову, разволновался – ну дела… А от стихотворения «Заблудившийся трамвай» у Семена буквально снесло крышу: люди и тени, зоологический сад планет!
Это же было про него, и про всех, кто когда-нибудь любил. Так пронзительно и так верно, словно бы строки эти кто-то вырвал из глубины его собственного сердца.
Ксения была волшебницей. Ее книги действительно меняли судьбы людей. Но кроме того Ксения сама была прекрасной, непрочитанной книгой, и эту книгу Семен хотел читать всю жизнь. «Да, она совсем не похожа на роковую пиковую даму – милая, застенчивая, и красота ее очевидна не для всех, но для меня она стала самой что ни на есть роковой», – улыбнулся Семен, хлебнув еще кружечку.
Эмоции и чувства переполняли, требовали выхода. Не вытерпев, Семен прямо из пивной позвонил в офис агентства по видео связи Даниле Сумарокову. Правда, когда Данила ответил, оказалось, что тот не один – у него в кабинете была Ая Кайгородская. Чеботарев не очень-то жаловал Кайгородскую, которую за глаза называл «заучкой» и «сухарем», однако сегодня даже присутствие Аи его не смутило.
Ая мягко спросила Семена, что случилось.
Семен с чувством махнул кряжистой рукой: – Да вот этот тип свалил, дело понятное, а как же теперь она?
Данила как-то сразу понял, о ком идет речь, и честно признался: – Старик, я не знаю, что тебе сказать. С этой женщиной не очень складно вышло, согласен. А ты… Выходит, у тебя это серьезно?
Чеботарев так вздохнул, что и без слов стало ясно – еще как серьезно. Серьезнее может быть разве что пуля в висок. Но чтобы у окружающих совсем уж не осталось сомнений в серьезности его проблемы, Семен процитировал строчку из недавно прочитанных стихов:
– «И трудно дышать, и больно жить…» Вот такая петрушка!
– Эх, Семен, такое бывает, и это не лечится, – в лице Данилы проглядывалось явное сочувствие.
– Понимаете, – забормотал Чеботарев, – вот странная штука. Как-будто я смотрел очень хороший фильм, а он вдруг кончился на самом интересном месте. А мне так хочется смотреть дальше. Вот что это такое?
– Это любовь, Семен, – серьезно сказала Ая.
– Ну и что с этим делать? – выпалил Семен.
Данила улыбнулся: – Боюсь, тут мы тебе не помощники. Сам то ты как думаешь?
Семен сник, потому что не знал, как быть – в самом начале операции указаний и инструкций на счет того, что ему делать, если он втрескается в Ксению по самые уши, в агентстве ему не дали. Потому что такого развития сюжета эти горе-кукловоды предвидеть не могли!
– Какие указания? – изумился Данила, не поняв его шутку. – Ты ее любишь?
Семен кивнул.
– Ну так и иди к ней, – напутствовал Данила.