Именно в этот момент, когда парень вышел на улицу и направился в сторону центральной площади, через которую мог бы пройти к Академии, мимо него, едва не сбив парня с ног, пролетел какой-то всадник. Причём, одетый весьма вычурно. Судя по тому, как заржал его конь, этот красавец на полном скаку попытался его остановить? Скорее всего, это был какой-то весьма спешащий гонец? Ну, да… Вполне может быть. Однако уже потом, когда Юрий подходил к Академии, он вдруг вспомнил эти самые цвета и одежду. Это была… Гвардия Императора! Тем более, что по столице сейчас почему-то усиленно бегали отряды местных стражников, при поддержке гвардейцев. Неужели был какой-то бунт или заговор? Всё может быть… Судя по всем слухам, что парень уже слышал в Академии, для местных дворян в подобных шалостях не было ничего необычного? Сейчас же Юрию нужно было добраться до безопасного места, и постараться полностью восстановиться, А потом попытаться всё же выяснить всё то, что с ним произошло за эти последние дни, которые он практически не помнил.
– Даже так? – Когда парень вошёл в свой коттедж, и вызвал духа-наставника, Аэлтион слегка удивлённо переспросил, задумчиво глядя на парня. – Я вообще-то думал, что ты выпивший бродишь? Ну, было в тебе что-то такое… Ты словно пьяный ходил. А не могли ли тебя опоить каким-то отваром? Подобного вполне хватает. Вроде того эликсира, что ты мне дал?
– Вся проблема в таких эликсирах заключается именно в том, что их действие необратимо! – Выпив ещё несколько настоек и эликсиров, и уже переодевшись, Юрий с тяжёлым вздохом расположился в удобном плетённом из ветвей деревьев кресле, которое ему досталось по наследству от самого Архимага лесного народа. – А тут всё было по-другому. Да и очнулся я прямо в храме, что само по себе поражает. К тому же, последний день я не могу вспомнить вообще. Как произошло так, что я попал в храм? И что там случилось…
– То есть, ты сейчас говоришь о том, что твоё сознание было замутнено, и ты вёл себя как пьяный? – Задумавшийся бывший Архимаг эльфов, несколько раз своеобразным привидением прошёлся по помещению не совсем обычного кабинета коттеджа, после чего снова встал перед Юрием, который сейчас, после воздействия всех этих эликсиров, просто хотел спать настолько сильно, как будто неделю не спал. – Знаешь… У меня создаётся жуткое впечатление, что против тебя использовали именно магию Разума! Кто-то очень старательно хотел, чтобы ты сделал то, что им было нужно. А потом, как использованный инструмент тебя собирались убрать. Просто в тот момент было необходимо, чтобы тебя не было на месте событий. Иначе, например, те же самые маги, вроде того же магистра-артефактора, могли начать задавать вопросы о том, каким образом ты оказался не в Академии, а там…
– У меня тоже создалось странное впечатление, что я был всего лишь чужой игрушкой. – Устало вздохнул Юрий, медленно прикрывая глаза, и чувствуя, как его разум постепенно уплывает вдаль. – Но мне надо попытаться найти защиту от подобного влияния. Иначе, я так долго не протяну. Меня могут точно так же снова заманить ловушку, чтобы убрать. Судя по всему, я совершенно случайно влез в игры местных властей.
Уже засыпая, он слышал бормотание своего духа-наставника, который ругал наивного мальчишку, по глупости своей забывшего, что доверять в мире магии нельзя никому. В самом-то он был хорошим и сильным магом. И знал о главном правиле. Чем сильнее аура у одарённого, тем сложнее его запутать в иллюзиях. Только вот сильным был не только он. Судя по всему, были и сильнее его? Да, сейчас у него была своеобразная возможность пойти к тому же принцу Георгу и рассказать про то, что с ним произошло? Только кто ему поверит? Кто он такой, чтобы обвинять аж саму Наследную принцессу Империи в таких играх? К тому же, Юрий не был уверен в том, что это была именно та самая Наследная принцесса Империи? Возможно, тут принцессами называют ещё как каких-нибудь разумных? Как-то он слышал и про такой своеобразный титул как Великий герцог? Если это, например, была дочь Великого герцога, то у неё тоже могли бы именовать титулом принцессы и Её Высочества? И в данном случае Юрий просто мог, без основательно, оскорбить представителей Императорской семьи. А ему это было нежелательно делать.