— Доктор Радио Джерм?
— Рахдио, — поправил меня старик. Он казался совсем маленьким, но голос звучал не тихо и не издалека.
— Когда отец умер, мама стала брать квартирантов, — начал рассказывать Стадс. — Однажды я показал доктору Джерму наш старый домик на клене. Он так заволновался, когда увидел этот телевизор. Особенно когда включил и увидел, что он работает. Потом купил сотовые телефоны и установил эту систему.
— На самом деле он не работает, — заметил я. — Нет изображения.
— Теперь уже не показывают старые черно-белые программы, — возразил Стадс. — Все равно у доктора Джерма на уме кое-что покруче, чем «Любовь моя — Люси». Он хочет создать новую Вселенную.
— Из-за этого наш домик внутри так раздулся? — спросил я.
Стадс кивнул.
— А тем временем он помогает моей карьере, — добавил он, расправляя плечи; медали у него на груди мелодично звякнули. — Ты видишь перед собой «Лучшего по профессии» два года кряду!
— Ты это уже говорил. — Я почувствовал раздражение и опять взглянул на старика в дальнем углу: — Он что, правда такой маленький или просто далеко?
— И то, и другое, — с непонятной гордостью отозвался Стадс. — Он в другой Вселенной. Но не очень большой.
— Пока небольшой, — вмешался в разговор доктор Джерм. Голос его звучал не тихо и не издалека, а словно ударил мне в уши. Позже я узнал от By, что Вселенная может действовать как резонаторная камера. Как душ. Он-то меня и окатил. — Моя Вселенная сейчас невелика, но она растет, — продолжал доктор Джерм. — Это Вселенная досуга, она создана полностью из вашего Связующего времени, которого в вашей Вселенной никогда не хватятся. Через год-другой она наберет критическую массу, вырастет и сможет существовать независимо. Тогда я разомкну временные связи, отсоединюсь и скажу вам «прощай».
— Вы не получите этого года, — заявил я. — Я должен выключить телевизор прямо сейчас. — И я рассказал ему об эффекте бабочки и ураганах. Рассказал даже про свою будущую свадьбу в Хантсвилле. (Умолчал только про брачную ночь, которая, как мы помним, должна сейчас как раз начинаться через три дома вниз по улице и пол-этажа вверх.)
— Мои поздравления, — произнес доктор Джерм с сильным акцентом. — Однако, боюсь, я не могу вам позволить выключить «Дюмон». На карте нечто большее, чем несколько свадеб и ураганов. Мы сейчас говорим о целой новой Вселенной. Стреляй, Артур!
Стадс поднял свой «Глок» и нацелился мне прямо в лицо. На удивление твердой рукой.
— Мне не хотелось бы в тебя стрелять, Ирв, — извиняющимся тоном произнес он. — Но я у него в долгу. Он сделал меня лучшим по профессии. Два года подряд.
— Но еще раньше ты произнес священную клятву! — воскликнул я. — Помнишь? Ты не можешь стрелять в плейбоя с Дитмас-авеню. — Это не было выдумкой, соломинкой, за которую хватается утопающий. Это была правда, настоящая и неподдельная. Таково одно из наших правил. Если точно, то одно из двух.
— Это было давно, — смутившись, пробормотал Стадс.
— Клятвы не зависят от времени, — уверенным тоном заявил я. (На самом деле я не знаю, так это или нет. Этот закон я выдумал прямо на месте.)
— Стреляй! — мрачно повторил доктор Джерм.
— Есть другой выход, — произнес чей-то голос у нас за спиной. — Более цивилизованный.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
Мы оба, Стадс и я, оглянулись и посмотрели на экран телевизора. Среди черно-белой ряби возникло знакомое (по крайней мере для меня, Стадс никогда его раньше не видел) лицо в чем-то наподобие тропического шлема.
— By! — воскликнул я. — Откуда ты взялся?
— Интернет в реальном времени, — пояснил он. — Программа видеоконференции. Мой приятель-космонавт воткнул меня в нелегальный кабельный канал цифрового сигнала со спутника. Стоило нам по телефонному сигналу установить ваше местонахождение, дальше оставалась ерунда. Хотя сотовое видео иногда, конечно, капризничает. Слишком много частотных помех.
— Это домик на дереве? Ничего себе! Он не меньше спортзала! — воскликнул голос со странным акцентом.
— Заткнись, Дмитрий! У нас здесь проблемы. Передай мне пистолет, Блиц!
— Ты видишь нас из телевизора? — изумился я.
— Плоховато, — признался By. — При дистанционной локализации пиксельная инверсия воздействует на электронный след. Это вроде вторичной закладной. Так сказать, побочные отходы электронного равновесия. Приходится мириться, куда денешься. Стадс, отдавай свой «Глок».
Стадс не шевелился, его рвали на части противоречивые обязательства.