На Оленьку он уже не смотрел, После вынесения приговора она уже перестала для него существовать. Подозвав к себе рыжебородого Мелентия и гнилозубого Ефимку, он приказал отвести приговоренную к расстрелу преступницу в саду и там кончать без жалости. - И смотрите у меня! чтоб без канители всякой. Не то сами знаете. Разговор будет короткий. - Напутствовал он отрядников. В длинной, непомерно широкой рубахе, пожертвованной ей хозяйкой, со связанными за спиной руками шла Оленька, в свой последний путь, ступая босыми ногами в теплую, нагретую солнцем пыль. Позади неё, шагах в пяти шести, шагали Мелентий и Ефимка. - Ишь ты, как вихляется Стерва шептал, облизывая вечно мокрые губы Ефимка, глядя в спину идущей впереди Оленьке.
-Ни чего, лишь бы до саду быстрей добраться. Тамока мы её распробуем. А Чепурной то, комиссар наш новый, чего сказал?- - Осторожно напомнил Мелентий - Али забыл?-
- Ни што нам,- упрямо качнул головой Ефимка _ Он в саду, чай, нас караулить не будет. А мне то чего? охотно уступил Ефимке Мелентий - Ей все одно конец Не уж такому добру даром пропадать.?- За деревней, шумел на вольном ветру яблоневый сад. Сюда и привели они Оленьку. Повалили её на теплую землю и долго, сменяя друг друга, насиловали по очереди. - Ты рубаху то! Рубаху задери по выше да морду еённую закрой, хрипел, брызгая слюной Ефимка. - А то зыркает глазищами, аж мороз по шкуре.-
Наконец насытившись, он, заполнено дыша, сполз с Оленьки и растянулся на траве, рядом с Мелентием. - А ты чего?- спросил он товарища.- Лежит она ишо, Ждет, поди. Пущай ждет,- равнодушно откликнулся Мелентий. - Все я. Разгрузился. И я все - сожалеющее вздохнул Ефимка. И жмуря от, охватившего его вдруг блаженства глаза сказал - А хороша баба. Дух от неё идет не нашенский.. Ясно дело, лениво откликнулся Мелентий. - Кровь то у неё голубая. Не наша, чай, мужицкая.- Покурив не спеша они встали. Ну что, кончать её будем? - спросил Мелентий отбросив щелчком окурок цигарки. А можа подождем ишо?- Осклабился в похотливой улыбке гнилозубый Ефимка - Можа ишо Ахмедку позвать? Он до баб дюже охочий. А здесь ить даром, Подходи и бери. Нет не можно Ахмедку,- подумав возразил Мелентий хмуря свои густые, рыжие брови.- Ахмедка веры не нашенской. А ей все одно, что наша вера, что не наша. Лежи себе да помалкивай. Нет не можно,- твердо повторил Мелентий отводя взгляд от Ефимки. - Коли сам хочешь я не супротив. Коли нет, кончать её давай. А то не дай Бог, заявиться кто. Оленька лежала там же где они, и оставили её. Жива аль нет? - проворчал Мелентий останавливаясь над ней - Жива, небось, Ничего с ней не сделается.,- откликнулся, коротко хохотнув, Ефимка, заметив, как грудь Оленьки подымается и опускается в такт дыханию.- Ишь как сиськами то шевелит, сука.-0ни еще несколько минут постояли над ней, невольно любуясь плавными, мягкими линиями её измученного ими но все еще красивого, не растерявшего юношеской свежести и силы, тела.. - Ишь ты, разлеглась стерва,- бормотнул скороговоркой Ефимка облизывая мокрые губы. - А чего ей еще делать.? - хмуро бросил Мелентий отводя взгляд от Оленьки - Давай кончать, однако. Неча тут зенки пялить. А чего и не поглядеть - возразил Ефимка. - Когда еще доведется. Давай подальше её утащим и там порешим,- не слушая Ефимкиных возражений заторопился вдруг Мелентий вздрагивая от охватившей его, не понятной тревоги. - Чего это мы её тащить будем? заупрямился Ефимка - Пусть сама и шагает. Неча тут нежности всякие разводить. А то ж ишь развалилась. Слышь, девка. Окликнул он Оленьку, ткнув её в грудь стволом винтовки. - Вставай! Отдохнула ужо! И то, девка, вставай. Завозились мы с тобой,- вторил гнилозубому Ефимке Мелентий отчего - то прячась за спину своего товарища. _ Совсем скуксилась стерва.-С досадой сказал Ефимка. щуря глаза.- Возись теперича с ней. А ты бы не скуксился!? - С неожиданной злостью выкрикнул Мелентий. Желая прикрыть наготу Оленьки, он нагнулся над ней и потянул вниз рубаху прикрывающую лицо несчастной. Но вдруг, резко отпрянул от неё, бормоча, что, то не понятное. Глаза его, наполненные ужасом , казалось , вот вывалятся из орбит . Еще не давно густые, вьющиеся, темно-каштановые волосы Оленьки сияли не порочной , старческой сединой. -Аааа! -дико взвыл за спиной гнилозубый Ефимка и бросив винтовку кинулся бежать по единственной, ведущей в деревню дороге. А Мелентий не мог сдвинуться с места. Ноги его словно вросли в землю. Побелевшими, ставшими вдруг не послушными, губами, он бормотал слова давно уже позабытой им, молитвы не в силах оторвать глаз от лица умершей молодой женщины.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Поздно вечером, когда народ уже разошёлся по своим домам, дверь церкви вдруг распахнулась и перед священником, являвшим собой вид обычного деревенского батюшки, рухнул на колени, едва перевалив порог, рыжебородый, с безумным взглядом мужик.
Утром, омытое и отпетое тело Оленьки лежало в наспех сколоченном, деревенским плотником гробу. Трое деревенских мужиков спеша, дорывали могилу.
-.... Царство небесное рабе вновь представившейся прими Господи в царствие твое ...... - Пел монотонным речетивом батюшка, окуривая умершую душистым дымком ладана. Окончив работу, крестьяне, молча, стояли у могилы опершись на тяжелые заступы. Шагах в двадцати от свежей могилы, стоял на коленях рыжебородый мужик, с залитым слезами лицом и молил о прощении, за содеянное. А из-за Дона, клубясь черными тучами. Накатывалась гроза, громыхая громами и посверкивая серебристыми, так похожими на острые, кавалерийские клинки молниями. То ли предупреждала людей о грядущих лишениях и бедах хлынувших из преисподней на русскую землю, Толи пробовала свой молодой голос.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------Отшумят, отгремят революции. Спадет с глаз хмельная пелена, навеянная лживыми лозунгами пришедшей к власти группой авантюристов и преступников. И очнутся люди. И стеная и раздирая в кровь свои лица, будут оплакивать своих сестер и братьев ими же загубленных в час безумия.
КОНЕЦ
Кошелев - Новицкий.