— Не все. Два-три ребра надломаны, ключица тоже вроде… Ничего. У меня ещё есть.
— Это он вас когтями? А…
— Да, мы сожгли карету.
— Простите, забываю, что это ваша работа. Так. Этого цыплёнка я оставлю вам и пойду займусь своим. Хорошо, что сегодня пятница… У вас, надеюсь, на это утро ничего не запланировано?
— Уже четыре часа как не пятница, — Игорь протянул руку и оторвал куриное крылышко. — Курицу по-бразильски, с бананами, я ел. Такую — ещё нет. А на завтра, то есть сегодня, лично у меня запланировано спать. На весь день.
Курица в шоколаде, несмотря на странное сочетание, оказалась просто очень вкусной. Но её было мало. Просто исчезающе мало. Собственно, уже и не было. Мужчины печально переглянулись. Алекто презрительно посмотрела на них, ушла на кухню — и вернулась со второй курицей.
— Я так не могу, — сказал Антон. — Я на нее смотрю и ем. И когда не смотрю, ем. И ты на Костю погляди. Ещё сутки-двое, и он в дверях застрянет, как Винни-Пух. Уже в альбу не влезает.
Эней прикинул размеры Кости, размеры альбы, которая, по идее, предмет безразмерный…
— Р-разговорчики, — сказал Костя, опровергая Антона действием. — Вам, раздолбаям, ваш Ватикан разрешил всего час перед Евхаристией поститься. Час! — он выпростал руку из рукава альбы и для наглядности показал один палец. — А ты и того не можешь?
— Я православный, — обиделся Антон.
— Ага. Как я. Застегнуть помоги.
— Так между вами всё-таки есть конфессиональные распри? — приподняла брови Алекто. — Как интересно!
Как она умудрялась при своей комплекции передвигаться совершенно бесшумно — Эней терялся в догадках. Видимо, дело было всё-таки в том, что пол выложен камнем, а она по дому ходит босиком.
С этим же выражением лица, «как интересно!», фурия и просидела тихонько на диване во время всей службы, понемножку уминая из упаковки пресные плоские хлебцы, один из которых был использован для Причастия.
— Так это и есть Святые Дары? — спросила она потом, когда Костя собирал остатки хлебца в крохотную шкатулочку наподобие портсигара, только на цепочке.
— Да, — ответил он. — Можете провести эксперимент: подойти с ними к варку и посмотреть, как его скрутит. Если он, конечно, вас не пришибет за такие штучки…
— Мне казалось, что это, хмм… не магия, а потому в моих руках вообще действовать не будет. Ну если, конечно, хозяин Тела не пожелает.
— Это не магия, — сказал Костя расстегивая орнат. — Это договор. Честное Божье слово. «Я с вами до скончания века». Большое вам спасибо, что разрешили отслужить. Мы уже недели три не служили по-человечески.
Как-то так вышло, что при этих словах трое других «крестоносцев» убрались на кухню, и Алекто с Костей остались одни.
— Как я могу вам не разрешить? Если вам это помогает? Кстати, о помогает. — Алекто смотрела на Костю в упор. — Наш начальник боевой замечательно себя чувствует. И не с сегодняшнего утра, а с позавчерашней ночи. Я было подумала — адреналин, но он не держится так долго. Я бы предпочла, чтобы ему так помогало причастие.
Костя опустил глаза, с преувеличенной тщательностью складывая орнат.
— Вы ошиблись, — сказал он. — Такое уже было, когда мы на переходе к Ростоку в шторм попали. Эней взял управление на себя… ну и еще сутки потом был нормальный.
Он подумал ещё немного, завернул в альбу чашу и блюдце, уложил все это тщательно на дно сумки.
— Он с Игорёхой сблизился наконец-то. Раньше всё никак не мог из головы выкинуть, что тот — бывший варк. Старался, но не мог. А сейчас само. Клин клином.
— Вы поосторожней всё-таки с клиньями. Если вы служили, должны знать, что такое, хм, дурные привычки.
— А я знаю, — глаза Кости стали печальными, как у сенбернара. — А толку? Я глупый сельский поп, Елизавета Павловна… Я постараюсь сделать так, чтобы… у командира не завелись дурные привычки. Я ради этого с ними пошел. В том числе.
— Вы можете только делать все, что можете. Будь вы глупым сельским попом или компьютерным червяком со склонностью к мизантропии. Уповай на Бога и держи порох сухим, не так ли? И наоборот.
Костя улыбнулся.
— Есть, леди М.
Вечером чрезмерно отмытый «рено-шариот» покидал город. Антон увозил флешку с рассортированной информацией по штабу и проектом финансовой аферы. Костя — вакуумный контейнер с запеченной в шоколаде курицей. На Игоре была новая куртка взамен порванной господином Таленом и сожжённой в утилизаторе Алекто. «Леди М». достала её из какого-то очередного ящика на чердаке, стряхнула пыль и сунула в гладильный пресс на стиральной машине. Куртка — серая, льняная, нарочито домотканая и мешковатая, модная пять лет назад — пришлась как раз по размеру и по росту.