У Селии во время купания начался приступ зуда. Я стою перед пей в бараке и держу ее за руки, чтобы она не расчесывала себя. Одно из средств против этого зуда — подержать тлеющие головешки на столь близком расстоянии от кожи, чтобы они слегка опаляли ее; видимо, они обжигают волоски гусеницы; во всяком случае это приносит облегчение. Однако лучшее средство, пока не кончится сухой сезон, — зорко следить за опасностью, угрожающей в воздухе.
В сезон дождей в чаще лесов наступает пора «лиматиков»[30].
Они ползут по земле, эти извивающиеся черные твари, приподнимая свои слепые головы и рыская челюстями в поисках какой-нибудь поверхности, чтобы присосаться к ней. Порой этих мелких черных червей столько, что земля под ногами кажется живой. Иногда «лиматики» сползают с листьев на низко свисающие ветки и присасываются к щеке человека.
Как бы человек ни оделся, как бы плотно ни прикрыл руки и ноги, они все равно проберутся через ткань, заползут столь незаметно, что обнаружить их нельзя, пока не снимешь носки или брюки. Лишь тогда находишь на себе этих уродливых иссиня-черных тварей, вздутых от высосанной крови. Нелегко оторвать растягивающихся, словно резина, пиявок, а когда это удается сделать, на коже остается маленькая, круглая, красная ранка и по ноге стекает струйка крови. У бойцов отряда службы снабжения, возвращающихся из похода, ноги покрыты «лиматиками», которые свисают подобно гроздьям черного винограда.
Некоторые из партизан несут с собой кусочек хозяйственного мыла или щепотку соли, завернутую в тряпочку. Если коснуться ими пиявки, она сразу же отваливается, но для этого нужно сначала заметить ее. Вдруг среди ночи один из обитателей нашего барака с криком просыпается. К его глазному яблоку присосался «лиматик»! Раствор соленой воды заставляет пиявку отвалиться, однако засыпать с мыслью о подобной возможности — перспектива не из приятных.
23
В помещении курсов укладываются в дорогу учащиеся готовясь разбрестись кто куда. В течение шести недель мы прививали им больше знаний, чем это отважился бы сделать любой университет. Часть этих знаний забудется, другие останутся в памяти, однако в будущем нашим ученикам предстоит прослушать еще многие курсы и лекции, участвовать в дискуссиях, заниматься самообучением, — и все это поможет им закрепить знания, которые они получили. В основном мы стремимся привить им новое мировоззрение. Коль скоро это достигнуто, все остальное приложится постепенно само.
А теперь, исполненные энтузиазма, они возвращаются в свой «баррио», город или экспедиционный отряд, чтобы сделать более содержательными различные фазы своей борьбы. Каждый из них станет в свою очередь учить других.
Сегодня им предстоит участвовать в торжественном вечере, посвященном окончанию курсов. Истекшие шесть недель не прошли для них лишь в однообразных учебных занятиях. Они вели за это время также культурную работу, выпускали еженедельную курсовую газету под названием «Пакикибака» («Борьба»), сочинили курсовую песню «Горные соколы» и организовали драматический кружок. Сегодня будет показана разнообразная программа, все в лагере ожидают ее с нетерпением.
В помещении клуба вновь струится свет из фонаря «летучая мышь». Но обстановка вечера сегодня несколько другая. Подвешенные на веревке из ротанга одеяла заменяют занавес, жужжит в приятном ожидании публика, которой больше всего по душе театр. Наши учащиеся сидят на скамейках в первом ряду в чисто выстиранной и выглаженной простой одежде, волосы у них аккуратно расчесаны, а лица пылают румянцем.
Peг, как руководитель курсов, занимает председательское место. Вечер начинается пением национального гимна, после чего поднимаются учащиеся и хором поют свою собственную песню «Горные соколы». Как указывает Рег во вступительном слове, наш вечер не преследует развлекательные цели. Учение — дело серьезное; исход всей борьбы зависит от того, насколько успешно мы сумеем обучить наши кадры и просветить через них массы.
Вся программа вечера подготовлена учащимися. Первым выступает с приветственным словом молодой рабочий из города. Он порывисто вскакивает со скамейки, словно подброшенный пружиной, так что некоторые зрители вздрагивают от неожиданности. Он, пожалуй, несколько запальчив. Начав говорить, не знает, где остановиться, однако его выступление находит положительный отклик у аудитории. Основная мысль его речи в том, что правящий класс господствует вследствие нашего невежества и что народ придет к власти, когда мы станем умнее.
За ним встает одна из девушек. Она говорит:
— Я спою вам песню, а затем скажу несколько слов о ней. — Девушка поет ярко-патриотическую песню «Филиппинцы», а затем рассказывает слушателям, как сделать, чтобы песни народа дышали счастьем.
Один за другим встают и выступают учащиеся. Они стремятся показать, чему они научились и как будут говорить с народом, когда отправятся выполнять задания. Некоторые из речей изобилуют выражениями, усвоенными в процессе учебных занятий, вроде «кризис империалистической системы», «направление основного удара» или «диалектика нашей борьбы», однако выступающие говорят с энтузиазмом, а слушатели отвечают одобрительными восклицаниями и аплодисментами.
Наконец все учащиеся встают и уходят за занавес. Собравшиеся удовлетворенно шепчутся. Сейчас начнется представление! Никто не ропщет, когда одеяла цепляются за отростки ротанга, их приходится долго дергать, чтобы «открыть занавес». Первым номером показывают сатирическую сценку, посвященную ведению курсов и руководству лагерем. Никакого реквизита нет; вместо этого один из учащихся вывешивает таблички с надписями: «Помещение для учебных занятий» или «Площадка у флагштока».
Сатирическая сценка очень комична, все персонажи легко угадываются: преподаватели, руководители лагеря, заведующий столовой для учащихся. Одной из тем, как всегда, служат вопросы питания. Собрание разрабатывает меню на сегодня. «Товарищи, сегодня ужин будет приготовлен по рецепту, взятому из десятой главы политической экономии: «Обнищание рабочего класса». Или другая сценка: перед учащимися стоит преподаватель.
— Наш сегодняшний урок, — говорит он, — посвящен вопросам стратегии и тактики. Стратегия определяет основную цель борьбы в данный период; под тактикой подразумеваются повседневные мероприятия к достижению этой цели. Вот и все.
Один из учащихся:
— Это все? А как насчет подробностей?
Преподаватель в изумлении:
— Подробности? Но ведь они подразумеваются сами собою, не так ли?
Уже поздно, когда начинается основная часть представления — маленькая пьеса в нескольких сценках, посвященная одному из серьезных эпизодов: вербовке нового товарища. В процессе убеждения этого колеблющегося человека искусно представлены все доводы, в силу которых филиппинец должен примкнуть к национально-освободительному движению.
Кульминационный пункт выпускного вечера состоит в выдаче дипломов об окончании курсов. На маленький столик кладут небольшую пачку свернутых в трубочку бумажных листов, перевязанных красными ленточками. Pег вызывает каждого учащегося. В этот торжественный момент в помещении клуба стоит полная тишина, прерываемая лишь громкими аплодисментами, сопровождающими вручение каждому курсанту диплома. Он написан от руки: «Учебные курсы Сьерра-Мадре. Народный университет».
Один из выпускников, учащийся из Манилы, произносит прощальную речь. Он говорит, какое значение имели для него курсы и какое значение они имеют для страны. После этого с заключительным словом выступает Рег.
— Поздравляя вас сегодня, — говорит он, — я приветствую не только вас, наших двенадцать товарищей. Я приветствую весь филиппинский народ, из недр которого вы вышли, за то, что в этот момент нашей истории он выдвинул из своих рядов людей, готовых бороться за его свободу. В то время как вы учились здесь тому, как добиться перемен, в которых нуждается страна, тысячи и тысячи других учащихся посещали и оканчивали учебные заведения в Маниле и других городах нашей страны, — учебные заведения, всё преподавание в которых связано в той или иной мере со стремлением сохранить существующий правопорядок со всеми его пороками. К услугам этих учащихся были целые библиотеки, первоклассное оборудование и высокооплачиваемые преподаватели. Многих из этих студентов посылали в США, чтобы еще прочнее привить им понятия, которые заставили бы их мириться с положением своей страны в качестве колонии.