- Конечно, говорили.
- Тебя просто опасно пускать в город одну. Что ты вообще здесь делала? Я думал, что ты сегодня встречаешься с моим дедом.
Ее глаза широко распахнулись.
- Он тебе сказал? Иен кивнул.
Шэннон сделала маленький глоток и отставила стакан на столик.
- У меня были кое-какие дела.
- Второй раз за неделю, - заметил Йен. - Какие такие важные дела заставляют тебя подвергать себя опасности?
- Не стоит об этом говорить. Я еду домой. Постираю твою рубашку и пришлю тебе.
Она вскочила на ноги, но Йен ухватил ее за талию и привлек к себе.
- Ты никуда не поедешь. У тебя нет денег.
- Я пойду пешком. Все лучше, чем сидеть здесь и выслушивать, как я заслужила, чтобы меня ограбили средь бела дня в центре города. Между прочим, это один из самых безопасных районов.
- Согласен. Я не прав. Права ты. Шэннон прекратила вырываться и подняла на него глаза.
- И все-таки из-за чего ты так раскипятился?
- Почему ты не позвонила мне?
- Почему я должна была позвонить тебе?
- Я думал, что мы.., э...
- Как-то связаны? Чем-то обязаны друг другу? У нас роман? Какое именно из этих выражений заставляет тебя заикаться? - Смертоносные стрелы ее сарказма летели так точно в цель, что Йен отпустил ее. - Я собиралась позвонить, но потом решила тебя не беспокоить.
- Беспокоить? Ты совсем мне не доверяешь.
- Глупа та женщина, которая осмеливается беспокоить тебя по пустякам. Разве не от таких ты шарахался всю свою жизнь?
- Позвони мне, когда сломаешь ноготь, и узнаешь, каков я в ярости, но можешь быть уверена: я хочу знать, если с тобой случилось что-то серьезное. Больница - это серьезно.
- Меня даже не собирались оставлять в стационаре. Всего пара швов.
- Двенадцать, а не пара. Шэннон вздохнула.
- Напомни, чтобы я пристрелила Уэнди, как только снова ее увижу. Она не должна была звонить тебе.
- Если бы она не позвонила, ты все еще сидела бы в больнице.
- Во всяком случае, медсестры не обращались со мной, как с неразумным ребенком, - жалобно возразила Шэннон.
- Я тебя лучше знаю, так что мне виднее.
- Если ты собираешься ругаться всю ночь, я лучше пойду.
Даже сейчас, прекрасно сознавая, что следует отступить, Йен не смог этого сделать.
- Ты хочешь предстать перед Челси в таком виде?
Шэннон отрицательно покачала головой.
- Нет. Но я не могу прятаться от нее, пока все заживет.
- Естественно, однако завтра ты уже не будешь таким пугалом.
- Я не пугало. Я зла до смерти. Проклятый ублюдок стащил все мои кредитные карточки и деньги, не говоря уж о ключах. О Боже, слесарь не сможет сменить замки, пока я не вернусь домой.
- Я сам сменю замки завтра. А пока выйду, куплю чего-нибудь на ужин.
- Нет! - Шэннон вцепилась в его руку. - Я не очень голодна.
Она боится его отпускать? Значит, не так уж невозмутима, как пытается его уверить. Значит, она нуждается в нем. Так почему он не бежит прочь? Странно, у него нет ни капельки желания бежать... Наоборот, он чувствует облегчение.
- Ладно. Прими ванну, а я пока приготовлю нам сандвичи.
Шэннон с наслаждением погрузилась в горячую воду, положив забинтованную руку на край ванны. Приятное тепло постепенно разливалось по напряженному телу, однако воспоминания о дневных событиях не давали ей полностью расслабиться. Она столько лет прожила в Нью-Йорке без всяких происшествий. Не потеряй она бдительность - из-за мыслей о Йене, между прочим! - не стала бы такой идеальной жертвой.
Шэннон закрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Еще одна нотация, и она бы не выдержала. Между прочим, медсестра в больнице предупредила о возможности подобной реакции близких: раз Йен не смог защитить ее, он постарается выместить на ней свою ярость.
Тихий стук в дверь прервал ее блаженный покой.
- Ты в приличном виде? - крикнул Йен. Шэннон скользнула поглубже в воду.
- Нет!
- Хорошо. - Йен вошел в ванную комнату с мобильным телефоном в руке. Челси хочет с тобой поговорить.
- Что ты ей сказал?
- Ничего. Она думает, что у нас вечеринка в пижамах, как у детей. Я чуть не сказал, что на наших вечеринках не бывает пижам.
Шэннон взяла трубку.
- Привет, Челе. Что ты делаешь?.. Снова мультики?.. Ты хорошо себя ведешь?.. Да, Йен приедет завтра... Подарок? Посмотрим. Если ты не будешь мучить Уэнди... Я тоже тебя люблю... До свидания... Нет, ты первая повесь трубку.
Услышав щелчок, Шэннон нажала кнопку отключения и положила телефон на пол.
Йен присел на край ванны, отвел мокрую прядь волос с ее щеки. Его взгляд скользнул по ее телу, однако лицо осталось невозмутимым.
- Ты таращишься, - упрекнула его Шэннон.
- Просто думаю о физике.
- Ядерной физике или астрофизике?
- Ни о той, ни о другой. О плавучести. Шэннон проследила за его взглядом и увидела собственные груди, словно плывущие по воде. Огромным усилием воли она заставила себя сохранить самообладание.
- В моем возрасте следует радоваться любой поддержке.
В смехе Йена Шэннон не расслышала никаких признаков недавнего гнева.
- Хочешь потру тебе спинку?
- Нет, спасибо.
Кончик его пальца скользнул по ее щеке, плечу, рисуя узоры на мокрой коже.
- А спереди?
Шэннон брызнула в него водой.
- Остынь!
- Невозможно.
- Осторожнее, Йен, или я приму тебя за другого, неравнодушного.
- А почему ты считаешь меня равнодушным? Шэннон чуть приоткрыла рот.
- Может, потому, что ты так старательно подавляешь свои чувства.
- Во всяком случае, я последователен в своих действиях.
- Последовательно доводишь меня до бешенства, - согласилась Шэннон. - Ты мог бы передать мне полотенце?
- Ты уже закончила?
- Лечебное действие ванны закончилось.
- Я не хотел отвлекать тебя.
- Тогда сними руку с моей груди.
Его большой палец еще раз погладил затвердевший сосок, затем Йен наклонился и легко поднял ее из ванны. Вода, льющаяся с ее дрожащего тела, тут же промочила его футболку и джинсы. Полотенце, вероятно, было бы эффективнее, однако далеко не так упоительно, как его тело.
Губы Йена легко коснулись ее виска, и новая, бесконечно приятная дрожь пробежала по ее телу. Шэннон подняла голову. Йен чмокнул ее в губы и поставил на пол.