Через определенные, заранее рассчитанные промежутки времени сбрасываются мины; одна за другой они уходят на глубину, чтобы потом подвсплыть и, оставаясь под водой, обратиться в грозную опасность для врага.
— С правого борта мотобот! — докладывает акустик. Присматриваюсь к мотоботу. Идет он далеко и вроде не мешает нам.
— Пассажирское судно, идет на пересечку курса! — снова слышится доклад.
И это в то время, когда мы на боевом курсе! Ну как тут не чертыхнуться! У нас нет ни малейшего желания прерывать минную постановку.
По нашим расчетам, судно должно пройти впереди лодки.
Расстояние сокращается. Теперь мы хорошо видим этот небольшой пароходик. На его освещенной палубе маячат одинокие человеческие фигуры. Одна из них перемещается к поручням. Нет сомнения — это гитлеровский офицер. Оп смотрит в нашу сторону. Мы замираем: увидит нас или не увидит? Офицер, докурив сигарету, выбрасывает окурок за борт. Несколько секунд он еще оглядывает окрестности, затем скрывается во внутреннем помещении.
Пароход в каких-нибудь пяти-шести кабельтовых. Как нам быть? Погружаться? Но этим, пожалуй, скорее себя обнаружишь: когда лодка уходит под воду, вокруг нее образуется пена, заметная в темноте. Да и шуму много — от выходящего из цистерн сжатого воздуха.
Решаю не прерывать постановку мин, не прятаться под воду. Это решение казалось тогда оправданным: мы посчитали, что в темноте, среди островков и торчащих из воды камней, обнаружить лодку не так-то просто. И действительно, пароход проследовал мимо, не заметив нас.
Но вот последняя мина выходит из трубы, и Башкинов засекает границы минной постановки. Затем запускаются оба дизеля — лодка средним ходом направляется к выходу.
Чтобы избежать внезапной встречи с противником, мы время от времени стопорим двигатели и акустик прослушивает горизонт. В одно из таких прослушиваний поступил доклад: неподалеку работают дизели, но шумы винтов отсутствуют. Что бы это могло быть? Скорее всего подводная лодка, стоящая на якоре и производящая зарядку аккумуляторной батареи. Сигнальщик Григорий Матвеенко вскоре доложил, что он видит на восточной стороне фиорда нечто похожее на силуэт подводной лодки. Сначала я обрадовался: кроме минной постановки совершим еще и торпедную атаку. Но тут же берет сомнение: откуда здесь быть подводной лодке? И все же объявляю боевую тревогу. Под электромоторами, на малом ходу, мы начинаем выходить в атаку. Увы, «подводной лодкой» оказалась темная скала, а шум издавал небольшой водопад, струи которого, ниспадая в воду, создавали иллюзию работающих двигателей.
Вот до чего доводит нервное перенапряжение: в каждом темном пятнышке нам чудится враг. Мы дали возможность отдохнуть сигнальщику и акустику — их подменили товарищи. В приказном порядке пришлось отправить в каюту и старшего лейтенанта Башкинова: он почти сутки находился на ногах. Штурманскую вахту теперь нес лейтенант Иванов.
Мы снова запустили дизели и благополучно вышли в море, а далеко за полночь достигли района зарядки аккумуляторных батарей,
Я оставался на мостике. Несмотря на смертельную усталость, спать не хотелось. На душе было легко и радостно: экипаж целые сутки находился в глубине черной пасти фиорда и вернулся победителем. Риск и опасность были позади.
Пополнив запасы энергии аккумуляторной батарея, мы снова вышли на поиск объектов атаки. Опять заходили в Порсангер-фиорд, надеясь обнаружить там подходящую цель, заглядывали в бухту Хельвик и порт Хоннингсвог, курсировали вдоль северного берега острова Магерё, проникали в Камё-фиорд, в бухты Дукс-фиорда, в Кнившербукту… Однако корабли и транспорты противника нам не попадались.
Матросы, старшины и офицеры бдительно, с большим старанием несут службу. Вместе с нами на лодке находится флагманский врач бригады майор медицинской службы З. С. Гусинский. Он помогает военфельдшеру Значко, следит за здоровьем личного состава и, кроме того, проводит научные изыскания в области регенерации воздуха, обитаемости экипажа (Гусинский трудится над этой темой и поныне).
Проходит несколько дней, и мы получаем новое боевое задание. Но прежде чем рассказать о нем, я должен ввести читателя в курс обстановки, сложившейся на морском театре боевых действий.
Гитлеровцы держали на Севере несколько крупных кораблей (линкоры, крейсера) с задачей прерывать морские коммуникации между Советским Союзом и его союзниками. Тактика использования этих кораблей заключалась в том, чтобы выскакивать из шхер и неожиданно нападать на конвои, проходившие к северу от Норвегии. Фашистских захватчиков соблазняла перспектива легкой победы над судами торгового флота. Они, конечно, помнили, что летом 1942 года только из-за угрозы нападения линкора «Тирпиц» конвой «PQ-17» был брошен английским эскортом на произвол судьбы. Но это на совести британского адмиралтейства, отдавшего преступный приказ. Между тем конвой можно было спасти. Ведь именно тогда подводная лодка «К-21» под командованием капитана 2 ранга Н. А. Лунина, Героя Советского Союза, смело вышла в торпедную атаку на «Тирпиц», заставив его поспешно вернуться в базу.