Николай Иванович Ямщиков, окончив курсы комсостава, до конца войны плавал дивизионным штурманом, принимал участие в потоплении фашистских кораблей. В мирное время он командовал подводной лодкой, дивизионом и соединением, стал контр-адмиралом.
Командир рулевой группы Михаил Николаевич Иванов, заменивший в этой должности Ямщикова, лучшие годы своей жизни также посвятил Военно-Морскому Флоту. Теперь он в звании капитала 1 ранга уволился в запас, работает преподавателем в мореходном училище, обучает молодых моряков-судоводителей.
Военфельдшер Максим Данилович Значко, пополнив образование, стал врачом. Называя его на лодке доктором, мы как бы предугадали будущее этого способного и любящего свое дело человека.
Старшина группы трюмных мичман Василий Афанасьевич Леднев оставался на «Л-20», в новом ее экипаже, для передачи боевого опыта. Потом, уже после войны, он в течение десяти лет служил в Краснознаменном учебном отряде подводного плавания имени С. М. Кирова, помогая готовить для флота молодых специалистов. Теперь он уволился в запас, живет и работает в Ленинграде.
В Ленинграде живет и мичман Пукалов, в прошлом наш старшина мотористов. До конца войны Никита Порфирьевич плавал на «С-15», потопившей несколько кораблей противника, и был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Его хорошо знают в высшем военно-морском инженерном училище: многие годы мичман обучал здесь курсантов.
На улицах Ленинграда можно встретить и мичмана Павла Александровича Каравашкина. После службы на «Л-20» боцман находился на береговой базе, потом плавал на «В-2» — участвовал в ее переходе из Англии в Кольский залив, передавал опыт молодым матросам.
Моториста Певко направили (вернее, он сам попросился) в морскую пехоту. Илья Петрович участвовал в освобождении Печенги. Случилось так, что группа матросов-десантников, в которой находился Певко, приняв неравный бой, вся полегла. Но подошла другая группа, и боевая задача была выполнена. И тут чуть было не совершилась роковая ошибка: Певко собирались похоронить в братской могиле, но, к счастью, один из бойцов приметил у него искорку жизни. Врач подтвердил: Певко тяжело ранен. Его госпитализировали, поставили на ноги. Сейчас Илья Петрович увлеченно работает в одном из научных учреждений. Недавно с женой он побывал у меня в Ленинграде. Прекрасная пара: и детей хорошо воспитали, и сами отлично живут — любо на них посмотреть.
Моторист Н. П. Федин и рулевой В. М. Митрофанов вернулись на родную Украину. Николай Петрович верен дизелям: по-прежнему возится с ними, но только на стальных магистралях. Владимир Михайлович все эти годы трудился на вредном для здоровья производстве и сейчас находится на заслуженном отдыхе.
Несколько лет назад вместе с агитбригадой Центрального военно-морского музея я побывал на Севере, посетил места, забыть которые невозможно. Как-то вечером, поело выступления по мурманскому телевидению, тут же, в студии, меня попросили подойти к телефону. Я узнал голос нашего минера Н. К. Величко. Он пригласил меня и моих товарищей к себе на квартиру. Какая это была радостная встреча! Ведь я хорошо знал семью Наума Куприяновича — он женился еще во время войны. После увольнения в запас Величко остался в Мурманске, трудился там на одном из заводов. Уйдя недавно на пенсию, ветеран-подводник активно участвует в военно-патриотической работе с молодежью. Он заместитель председателя Мурманского совета ветеранов Краснознаменного Северного флота, член совета музея флота.
У Наума Куприяновича я встретил еще одного однополчанина — Ю. Д. Пентюха. Он также осел в Мурманске, здесь женился и работал по хозяйственной части, склонность к чему у него, пожалуй, врожденная. Недавно мне сообщили, что Юлиан Данилович все же вернулся к себе на родину, в Белоруссию.
Получил я письмо от бывшего трюмного И. И. Пухкало — приятная неожиданность. Он пишет, что считал меня погибшим в автомобильной катастрофе (более чем преувеличено — четверть века нахожусь за рулем, а у меня талон № 1, без единого прокола). Мы обменялись любезностями: я тоже считал Пухкало погибшим — в архивных материалах он почему-то числился в списке экипажа «В-1», в то время как фактически плавал на подводной лодке «С-101». После увольнения в запас Иван Илларионович работал в химической промышленности, где вырос до директора промкомбината.
Есть отрывочные сведения о других членах экипажа. Моторист Дмитрий Климович Соплин, например, живет в Анапе; кто-то из ветеранов видел моториста Андрея Алексеевича Орлова и кока Алексея Игнатьевича Ильюшина, но из-за мимолетности встречи адрес не записал. Может быть, найдется еще кто-нибудь с нашего подводного заградителя? Из множества малых дел создается одно большое — общее. Каждый советский воин внес какую-то крупицу в гигантский труд Великой Отечественной войны. Вооруженные же силы в целом, весь наш многомиллионный народ, руководимые ленинской партией, разгромили фашистских агрессоров, выковали Победу. И мы гордимся, что в этом есть и наш скромный вклад. Экипаж подводной лодки «Л-20» честно и до конца выполнил свой долг. Родина по достоинству оценила мужество и отвагу матросов, старшин и офицеров подводного заградителя. В общей сложности им было вручено около пятисот правительственных наград. Память о боевых походах моряки-подводники будут хранить вечно.