Институту пустыни ничего не оставалось делать, как нанять для испытательного участка сторожей из числа бедуинов того же племени, после чего можно было спокойно продолжать исследовательскую работу.
«Око за око, зуб за зуб»
«Кровная вина весит тяжело», — говорят бедуины. По этому древнему закону все родственники до пятого колена за смерть члена семьи обязаны мстить всем родственникам убийцы также вплоть до пятого колена. У многих племен существует, правда, твердое правило: тот, кто становится объектом кровной мести, должен владеть оружием. Считается бесчестным убить противника из-за угла или умертвить его во сне. Почетно перед актом мести открыто заявить: «Я мщу за такого-то».
Чтобы выяснить, должен ли данный человек подвергнуться кровной мести, бедуины применяют особый способ проверки. Если мстители встречают кого-либо из рода убийцы и не знают степени его родства, то этот человек должен дать клятву. Он берет в правую руку нож и перечисляет своих родственников. При каждом имени он отгибает палец, до тех пор, пока при пятом имени нож не падает на землю. Если один палец остается не разогнутым, то мстители убивают этого человека ножом. Об этом пишет А. Музиль.
Точное же определение существа бедуинской кровной мести дает швейцарский арабист Ж-Ж- Гесс: «Кровная месть является у бедуинов силой, которая сдерживает в определенных пределах враждебные действия, бои и войны между ними. Поскольку этот ужасный обычай принес так много несчастий целым поколениям и охватил столь широкие слои населения, сами бедуины озабочены тем, чтобы не подвергнуть себя и свои семьи кровной мести. С одной стороны, во время грабительских набегов и опустошений стараются по возможности щадить жизнь врага; с другой стороны, если дело все-таки дошло до кровопролития, предпринимаются попытки к примирению. Дело рассматривается сперва шейхом, а потом судьей, который приговаривает виновного к уплате компенсации. Если он уклоняется от этого, то вся его семья оказывает на него сильнейшее давление, потому что если он не согласится уплатить требуемое возмещение, то не только он сам, но и каждый мужчина из его семьи может стать жертвой кровной мести, а каждое новое убийство повлечет за собой новую месть и искупление»{21}.
«Между нами — кровь» — в обществе бедуинов это означает смертельную опасность для всех членов враждующих семей, и часто те, кому грозит кровная месть, ищут спасение в бегстве.
В марте 1962 года, когда ночью я находился в лагере шаммаров близ Зомана, появился пожилой, чем-то очень напуганный мужчина. Он все время тихо сидел в темном углу шатра. Мало-помалу нам удалось выяснить, что так угнетало Ватабана Джараллу. Однажды его сын чистил винтовку, и, как он уверял, случайно выстрелил, тяжело ранив своего соплеменника, который спустя несколько часов скончался. Нам может показаться, что этот случай надо рассматривать как трагический и убившего следует судить за убийство, совершенное по халатности. Для бедуинов это было убийство в чистом виде! Пролилась кровь, и убийца сломя голову бежал в Сирию. Его братья укрылись в отдаленных местах, а отец искал убежища у шейха Миш’ана. Он провел много дней в нашем лагере и покидал шатер, лишь убедившись в том, что ему ничто не грозит. Чтобы овладеть собой, он часто и подолгу молился. В это время доверенные лица вели переговоры с семьей убитого о денежной компенсации. При участии судьи шаммаров соглашение было достигнуто: семья убийцы должна была выплатить родственникам жертвы 400 иракских динаров. Сумма, которая выплачивается лицам, не принадлежащим данному племени, составляет в Ираке обычно около 550 динаров. Таким образом, размер компенсации — «хакк аль-дамм» или «дийа» («кровные деньги») зависит от того, принадлежал ли убитый к собственному племени или нет. Ранее возмещение выплачивали скотом (в среднем 50 верблюдов); кроме того, родственники должны были отдать часть своего имущества. Обычно в какую-то часть компенсации входили огнестрельное оружие, лошадь и у некоторых племен девушка из семьи убийцы. Она должна была стать женой брата или сына убитого, причем в этом случае брачный выкуп не выплачивался.
На первый взгляд обычай отдавать девушку может показаться варварским, но идея, лежащая в основе этого обычая, имеет известную логичность. Девушка в результате брака даст в семье убитого начало новой жизни, которая заменит навсегда ушедшую жизнь, и радость, вызванная ростом семьи, заставит постепенно — забыть старую вражду. Девушка, данная в «уплату», выполняет, таким образом, важную роль носительницы мира. В знак мира перед шатром виновной семьи вывешивается белый платок. Но в глазах общественности компромисс между враждебными сторонами не ценился так высоко, как кровная месть. «Если вы не отомстите, а возьмете деньги и возмещение, то ходите как страусы с обрезанным ухом!» — поется в старинной бедуинской песне. «Обрезанное ухо» — здесь символ позора и унижения перед противником.
«Фаурат аль-дамм» («переселение крови») — так бедуины называют первые три дня после получения известия об убийстве. Арабский автор Б. Таур пишет, что, когда весть об убийстве приходит в семью погибшего, мужчины этой семьи немедленно устремляются на поиски убийцы, кто бы и где бы он ни был, чтобы умертвить его сразу же после совершенного им преступления. Если они его находят, то тут же убивают, причем никто не задает никаких вопросов. Затем они бросаются к его шатру и сжигают его со всеми дорогими и дешевыми вещами, перерезают его верблюдам сухожилия на задних ногах, убивают мелкий скот, уничтожают лошадей и забирают оружие. Но женщинам они приказывают бежать. Это «накопление крови», как они говорят; оно продолжается у них три дня, в течение которых мстителю дозволено делать с врагом все что заблагорассудится, чтобы освободиться от него.
Если мстителю не удается за три дня получить удовлетворение, попытки будут продолжаться и дальше. Бедуин осуществляет кровную месть «через 40 лет». Но это выражение может обозначать и более длительный период.
Угроза кровной мести влияет на все поведение бедуина. Он невероятно подозрителен и замкнут, должен постоянно опасаться, что первый, кто ему встретится на пути, может оказаться человеком, осуществляющим по отношению к нему кровную месть. Поэтому уже детям внушают, что надо скрывать свое имя и название своего племени. Этим большей частью объясняется то обстоятельство, что бедуины дают ложные сведения даже тогда, когда им приводят разнообразные факты.
Разумеется, сейчас кровная месть распространена среди бедуинов не в той степени, как несколько десятилетий назад, но она не исчезла полностью, ибо ничто не удерживается так прочно в сознании людей, как старинные обычаи, особенно те, что связаны с честью и достоинством.
Неписаные законы
Касаясь обычаев арабов, связанных с похищением скота, убийством людей — кровной местью, все время приходится возвращаться к нормам, которые сложились в течение столетий и держатся так прочно, что можно говорить о «бедуинском судопроизводстве». Речь идет об обычном праве, передающемся устно из поколения в поколение.
У каждого крупного бедуинского племени есть несколько судей; эта должность наследственная. Судья держит в памяти все традиционные законы пустыни и по возможности на их основе стремится вынести справедливый приговор. Он рассматривает вопросы, связанные с хищениями собственности и телесными повреждениями. За разбирательство тяжбы судья получает плату от того, кто выиграл процесс, либо от того, кто его проиграл, или же от обоих вместе — это зависит от исхода дела. Судебные издержки выплачиваются большей частью скотом. Доходы судьи весьма значительны. Они составляют от одной четверти до одной трети стоимости «спорного имущества». Таким образом, судьи по размерам состояния существенно выделяются среди массы соплеменников.
Приговор судьи подлежит исполнению. На этом настаивает общественное мнение. Потерпевшая сторона расплачивается скотом; известны случаи телесных наказаний. Лишение свободы у бедуинов не применялось. Как можно держать кого-то под арестом в шатре длительное время! Из множества бедуинских правовых «норм» наиболее примечательны «дахил» (право убежища или защиты) и «вадж» (гостевое право). Оба соблюдаются арабами-кочевниками и поныне.