Сокамерник, надо сказать, попался Огру весьма специфичный. Он мог полдня провести абсолютно неподвижно, укрывшись своим мохнатым плащом из грубо выделанных шкур, а потом тут же засыпать мутанта градом вопросов. Обычно его интересовала жизнь с той стороны границы Диких Земель, начиная с разделения людей на виды и заканчивая историей Земли до Чумы, но иногда он заговаривал о способах побега. Забавно, но в эти моменты Егор говорил не что-то гипотетическое вроде «А вот если бы у меня был нож», а предлагал обсудить конкретные варианты, интересуясь мнением более опытного человека. Посмеиваясь про себя, Саймон охотно поддерживал эти разговоры, указывая своему наивному собеседнику на все возможные проблемы, с которыми беглецы столкнутся, даже если они смогут незамеченными выбраться из ямы.
За эти дни в штабной палатке побывала почти вся группа. Как и в случае с Огром, допрос происходил без применения спецсредств и даже банального мордобоя, во вполне дружеской атмосфере. Это немного успокаивало — похоже, испанцы хотели получить как можно больше информации о здешних землях, не вступая в открытую конфронтацию с местными обитателями. Возможно, бойцов могли даже отпустить, вернув всю отобранную экипировку и броневик. Впрочем, перекрикиваться между ямами заключённым до сих пор запрещалось. Неугомонный Малёк, попытавшийся проигнорировать этот запрет, был сначала облит водой из котелка, после чего явившийся переводчик доходчиво объяснил, что нарушение правил может привести к печальным последствиям. После чего снайпер и сидевший с ним Молчун остались без ужина.
Кстати, этот переводчик заинтересовал команду больше всего. Во-первых, из-за своих искусственных рук и глаз — ни один из попавшихся на глаза испанцев имплантантов не имел. Во-вторых, он носил камуфляж с другим рисунком и не имел орденской нашивки. Это было странно, поскольку алый крест святого Сантьяго в лагере был практически везде и на всех, исключая разве что добродушного пухляша в рясе, обожавшего курить трубку. В третьих, его русский был весьма правильным и гладким, но однозначно не родным — это легко читалось, когда мужчина морщил лоб, вспоминая то или иное слово. В общем, среди испанцев переводчик смотрелся откровенно чужеродным элементом, наводя на мысль, что на западе выжили не только потомки конкистадоров, но и другие государства, народы и нации.
Седьмая ночь плена обещала стать точно такой, как и шесть предыдущих. Опустошив котелки с острой похлёбкой, сваренной из уже поднадоевшего риса и добытого охотой мяса, сокамерники привычно потрепались о жизни за пределами ямы и благополучно отошли ко сну. Но в этот раз выспаться не удалось — зашкаливший в крови адреналин резко вырвал мутанта из объятий Морфея.
Несколько секунд Саймон лежал с закрытыми глазами, анализируя обстановку на слух и пытаясь понять причины своего внезапного пробуждения. Сердце бешено стучало, в животе образовался неприятный холодок, но объективных причин для страха вроде бы не было. Разве что этот не очень приятный перестук, словно кто-то тихонечко тряс деревянную трещотку. Или ударялись друг о друга хитиновые пластины сегментарного тела…
Открыв глаза и машинально отметив, что за пределами ямы сейчас около четырёх утра, мут осторожно повернул голову на бок. И тут же наткнулся взглядом на своего соседа, который вместо того, чтобы сладко спать, сидел рядом, пристально уставившись на спящего сокамерника. Не успел Саймон поинтересоваться, какого чёрта тот делает, как осознал, что в яме они уже не одни. За спиной Егора темнел силуэт нового «заключённого», один только вид которого заставил мутанта моментально оцепенеть. Огромная приплюснутая голова, похожая на перевёрнутый тазик, из которой выпирали подрагивающие в нетерпении жвалы. Закованные в хитин сегменты тела с многочисленными «ножками», каждая из которых была величиной с руку взрослого мужчины. «Ножки» находились в постоянном движении, производя те самые звуки, что разбудили мута.
До сих пор Огр видел подобных существ только на картинках, схемах и фотографиях, и даже тогда они не вызывали у него ничего, кроме холодка по коже. Увидев одну такую вживую, пусть и в виде смутного силуэта, он едва не заорал от ужаса. С легким всхлипом втянул в себя воздух, Саймон с большим трудом сдержал рвущийся из груди вопль.
— Правильно, кричать не надо, — одобрительно произнёс Егор.
Голос сокамерника звучал странно — он, то сходился в один поток, то звучал хором, словно одновременно говорило несколько человек. Но заворожённый силуэтом гигантской сколопендры, мутант не обращал на это никакого внимания.
— Мы совершаем побег и ты идёшь с нами, — тем временем продолжил Егор.
— А если я откажусь? — просипел мут внезапно пересохшими губами.
— Тогда мы тебя убьём, — просто ответил мужичок. — Кстати, нет нужды говорить — тебе достаточно просто думать.
Саймон ошарашено моргнул, обратив, наконец, внимание на странно звучащий в голове голос сокамерника.
— Ты телепат?!
— Мы телепат, — подтвердил Егор. — А теперь встань, Саймон Грэй, младший лейтенант армейского спецназа Новой Технократической Республики. У нас много дел и мало времени. И не бойся — Мы-Стук не причиним тебе вреда.
Не сводя опасливого взгляда с гигантского насекомого, мут осторожно поднялся на ноги. Словно дожидаясь этого момента, сколопендра подползла к стене и подняла переднюю часть тела, крепко вцепившись ногами в стену. Егор тут же уцепился за один из сегментов и спустя несколько секунд оказался наверху, ловко проскользнув в огромную дыру в решётке, успевшую чёрт знает как появиться за то время, пока Огр спал.
— Цепляйся, — предложил звучащий в голове голос напарника.
С усилием заставив себя шевелиться, Саймон подошёл к оставшейся в яме части сколопендры и пораженно уставился на неё. До сих пор считалось, это эти мутировавшие насекомые достигали длины не более трёх метров, но данный экземпляр превосходил товарок раза в два. Что совершенно не добавляло оптимизма к сложившейся ситуации. Обычная гигантская сколопендра охотилась на крупных млекопитающих, не брезгуя и человечиной. Справиться с такой тварью без огнестрельного оружия было весьма проблематично — прочный хитиновый панцирь успешно сопротивлялся ударам ножей, топоров и прочего колющего, режущего и дробящего оружия. Более того, даже наличие при себе ствола спасало далеко не всегда. Во-первых, нужно было еще попасть в жизненно-важные органы и нервные центры, часть из которых у насекомого-мутанта еще и дублировалось. А во-вторых, невесть откуда взявшаяся у этих монстров способность метко плеваться кислотой на пару метров, значительно снижала шансы на выживание у любой жертвы, будь то лось, деревенский житель или пограничник НТР. Что же требовалось использовать для того, чтобы справиться этим переростком, Огр представить не мог. В голову приходили только взвод тяжелой поддержки или батарея РСЗО.
Превозмогая ужас и отвращение, мут уцепился за сколопендру. Чтобы поднять его тушу наверх, насекомому потребовалось гораздо больше усилий, но уже через минуту он уже лежал рядом с Егором, выискивая взглядом часовых. Которым, кстати, полагалось патрулировать вокруг ям. Убедившись, что таковых не наблюдается, Саймон дёрнулся было к соседней решётке, чтобы помочь выбраться остальным заключённым, но тут же был остановлен:
— На это нет времени! Спасём их позже!
Человеку, ни разу не испытавшим на себе телепатическое общение, трудно понять, насколько объёмным и насыщенным оно может быть. Потребовалось бы довольно много слов, чтобы убедить мутанта бросить своих однополчан в плену, при том, что за то время, что собеседник их произносил, Саймон освободил бы половину узников. Но две короткие фразы, прозвучавшие в его мозгу, сразу дали понять — стоит только дёрнуться в сторону, как его бездыханное тело будет отправлено обратно на дно ямы. Дикарь и его напарница не собирались церемониться на своём пути к свободе.