Помимо съемки работ экспедиции я целыми днями был занят киноохотой на рыб. Я ходил с кинокамерой по берегу Хушмы и, завидев в воде сигов, начинал преследовать их. Мелкая речка с неглубокими ямами давала мне возможность не упускать рыбу из виду. Эта съемка дала много интересных и уникальных кадров.
Наши проводники Андрей и Афанасий занимались рыбной ловлей. Особо отличался в рыбалке Андрей. Зоркий глаз эвенка без труда замечал в воде притаившуюся щуку или сига.
Однажды, возвращаясь с реки, Андрей подозвал меня:
— Сон алан! Пойдем угощу сырым хариусом.
Я сделал удивленные глаза. Он молча взял меня под руку и повел к чуму. Там он развязал рюкзак и вывалил на землю его содержимое. Я не мог оторвать глаз от богатейшего натюрморта: на земле лежало десятка два крупных рыбин с большими спинными плавниками и с каким-то радужным отливом на туловищах.
Андрей сказал что-то по-эвенкийски своей жене, та улыбнулась, взглянула на меня, взяла несколько хариусов и пошла на речку.
Через несколько минут мы сидели в чуме. Здесь были и Афанасий с Ниной. На чистой дощечке Таня разрезала на куски очищенных хариусов.
— Кушай, — сказал Андрей.
Он первый взял большой кусок, посыпал его солью. Остальные сделали то же самое. Все стали с большим аппетитом есть. Я, однако, не решался последовать их примеру.
— Ешь, — повторил Андрей, — В сырой рыбе много витаминов. Полезно!
Во время этой необычной трапезы он рассказал мне, что эвенки никогда не варят рыбу, они только пекут ее на костре или солят. После варки рыба почти бесполезный продукт: все витамины в ней исчезают. Это особенно важно среди лета, когда еще не созрели ягоды в лесах, когда глухари и рябчики заняты выведением потомства и в тайге трудно добыть мясо; сырая, богатая витаминами рыба в это время основная пища эвенков.
Я убеждал себя, что сырую рыбу есть полезно, смотрел на эвенков, видел как исчезали кусочки на доске, и это меня подбадривало. Я набрался храбрости, взял самый хариуса, посыпал его солью. Сначала было неприятно есть хрустящее сырое мясо, но потом я уже с удовольствием съел несколько кусков.
Теперь, когда мне удается попасть в глухие сибирские места, я уплетаю рыбу за обе щеки. Нравится!
Известный путешественник по Сибири геолог С. В. Обручев писал, что лучше строганины из сырой мороженой рыбы он не пробовал блюда за всю свою жизнь. Полностью присоединяюсь к этому мнению: в своих последующих путешествиях по зимней мансийской тайге я предпочитал это блюдо всем другим.
Сырая рыба — прекрасное противоцинготное средство. Многие северные путешественники уберегли себя от цинги только потому, что вводили в свой рацион сырую рыбу.
Время летело незаметно. Мы были в тайге уже месяц. Экспедиция в основном завершала свою работу по сбору проб. Запасы продовольствия кончались, и нам необходимо было выходить из тайги.
Я снял за это время несколько сотен метров пленки, запечатлев работу экспедиции, маршруты по местам, связанным с метеоритной катастрофой. Хотелось заснять хотя бы микроскопический осколок небесного тела. Каждый из участников экспедиции мечтал про себя обнаружить воронку с осколком метеорита.
Мне представлялось, как одна из групп находит среди тайги воронку, заросшую деревьями. Метеоритные исследователи убеждены, что на дне ее под толщей грунта скрыт осколок метеорита. Начинается долгая и упорная работа. Мне тоже хочется схватить лопату и помогать ученым, но надо снимать. Я опасаюсь пропустить момент, когда из земли покажется небесный камень...
Проходят часы. Вдруг раздается стук — лопаты ударяются о твердое тело. Крики «ура!» оглашают тайгу. Вверх летят шапки, лопаты, комья земли. Вот он, пришелец с неба, которого ученые искали много лет! Наконец раскрыта тайна глухой безлюдной тайги!
На самом деле ничего этого не было. Исчезновение тунгусского дива продолжало оставаться загадкой[1].
Исполнился ровно месяц нашего пребывания в тайге, когда мы покинули избушку на Хушме.
Снова наш путь идет через болота, по вершинам сопок, по берегам ручьев и рек. Олени, предназначенные для моей аппаратуры, везут драгоценный груз — сотни метров отснятой цветной и черно-белой пленки.
У ГЕОЛОГОВ
Хорошо, когда в тайге встречаешь людей!
С незапамятных времен в лесах существует неписаный закон — помогать в трудную минуту незнакомому человеку. Все таежные жители свято чтут его. Нередко в тайге можно встретить признаки заботы о неведомом путнике. В охотничьих избушках оставляются котелки, береста, чтобы разжечь костер на случай дождливой погоды, соль, а иногда и продовольствие. Эвенки не сжигают на кострах остов своего чума, оставляют его стоять — пригодится для других.
Иногда в лабазах среди тайги хранятся продукты. Голодный человек может ими воспользоваться. В таких случаях он честно оставляет хозяину записку с перечислением взятого.
Продовольственные запасы нашей экспедиции иссякли еще в пути. Проводники-эвенки тоже съели все свои продукты. Где запастись продовольствием? Если бы еще нас было двое-трое, а как быть с экспедицией в пятнадцать человек? Кто может обеспечить продуктами такую ораву?
На одной из стоянок на хребте Хладного Янковский предложил:
— Давайте свернем к геологам на Чамбу: у них есть запасы, выручат.
— Правильно! — подтвердил Вронский.— Геологи всегда помогут.
— Пожалуй, этот вариант приемлем, — согласился Флоренский.
Было решено идти не прежней дорогой, по тропе Кулика мимо горы Шахрамы, а свернуть с хребта Хладного в сторону реки Чамбы. И Андрей Дженкоуль повел экспедицию по краям болот, по вершинам сопок, через непролазные заросли и бурелом.
Через два дня пути мы вышли к Чамбе близ ручья Огний.
Там, где Хушма впадает в Чамбу, ниже устья находится база геологов. Рядом с избами на крутом берегу огромным амфитеатром зияет карьер. Изрыт весь берег, большими кучами лежит выработанная порода.
Наш приход вызвал оживление на базе. Экспедиционный олений караван привлек внимание всех обитателей лагеря. Из первой избы нам навстречу вышли двое юношей с симпатичными бородами.
— Откуда вы, путешественники? — спросил один из них.
Черная окладистая борода и голубые глаза делали его похожим на богатыря из русской былины.
— Из самого кратера Тунгусского метеорита! — пошутил один из нас.
Мы познакомились. Оба парня, Сергей и Александр, оказались московскими студентами-геологами, проходившими здесь практику.
Завязалась непринужденная беседа. К нам подошли другие.
— Приход вашей экспедиции для нас приятное событие, — сказал один из геологов.
— Да, но мы пришли к вам за помощью, — ответил Кирилл Павлович.
— Можете не говорить. Что, продукты?
— Вы угадали.
Наши продовольственные затруднения не удивили геологов: это извечная проблема в тайге — экспедициям почти никогда не хватает продуктов на обратный путь. Без лишних слов они открыли амбар и снабдили нас маслом, сахаром, сгущенным молоком, крупами и хлебом. Настоящим белым хлебом, испеченным здесь, в их таежной пекарне!
— Берите сколько хотите! — сказал Виктор. — Нам скоро из Ванавары привезут продукты.
Вечером у костра было многолюдно и весело. Полыхали огромные языки пламени, освещая склоненные к огню лица. С треском неслись искры в ночное небо. Над макушками сосен мерцали звезды. У костра начались интересные разговоры.
Геологов интересовала история падения Тунгусского метеорита. Кирилл Павлович Флоренский был в центре внимания. Он отвечал на многочисленные вопросы. Я слушал и смотрел на пламя костра...
Если бы меня спросили: «Где вы пережили самые счастливые минуты в своей жизни?» — я ответил бы: «У костра!»
Попробуйте просидеть с приятными собеседниками всю ночь до рассвета у таежного костра — и вам эта ночь запомнится на всю жизнь.
Догорает костер, кончаются разговоры, расходятся люди по палаткам — и становится жаль минут, которые только что ушли. И уже назавтра они становятся воспоминанием...