Леди Ю сидела в дальнем конце салона авиалайнера; с нею делил соседство некий пожилой человек, в очках с количеством диоптрий, которое трудно было вообразить.
Всякий раз, когда он наклонялся к странице взятой с собою книги, — ею был «Грозовой перевал» одной из сёстр Бронте, — окуляры грозились свалиться, оставив нос, и мужчина отрывистым, резким движением возвращал их оправу на место. Столь нехитрая операция была проделана на глазах Юли добрую сотню раз.
Оксана же, наоборот, занимала сиденье, бывшее ближе к носовой части. Она оборачивалась непрестанно, чтобы поймать на себе взгляд Ветвицкой.
Они только что снова переглянулись между собой. Юлия в этот раз с улыбкою отмахнулась, дескать, нечего друг друга разглядывать.
Девушка обратилась к иллюминатору. Наблюдая за белоснежными облаками, проплывавшими стройной и длинной грядой прямо за бортом самолёта, Юлия, в отсутствие других дел, принялась выстраивать ассоциации.
Одно облако напомнило ей очертания мамонтёнка, хорошо знакомого по увиденном в детстве мультфильму. Как и в том знаменитом сюжете, мамы рядом с ним не было видно. Вот показались на вечереющем небе, затмившие солнечный свет, очередные бесплотные облака. В их причудливых формах Ветвицкая увидела замок, сходный с теми, какие обыкновенно изображают в исторических книгах.
«Интересно, а существуют подобные крепости в Венгрии?» — ей овладело туристическое любопытство.
Она знала о замках в Германии, фьордах в Норвегии, и даже тёплом течении, омывающем Ньюфаундленд, но именно с Будапештом никаких таких связей не обнаружилось.
«Обязательно надо будет купить путеводитель-билингву», — промелькнуло в голове Юли.
Она видела множество таких гидов в продаже; левый их разворот отводился традиционно международному англоязычному тексту, а страница по правую сторону дублировала информацию на том языке, на каком думал и разговаривал сам турист.
Очки соседа всё же свалились. Мужчина сначала захлопнул книгу со вздохом, а после спрятал пресловутые стёкла в нагрудный карман неопределённого цвета жилетки.
— Вы не боитесь летать? — неожиданно спросил он.
Юлия даже несколько растерялась. Предвидеть того, что соседа охватит желание поговорить, девушка, разумеется, не могла. Ей в свои девятнадцать по-прежнему было неловко в ситуациях беседы со старшими. К ней обращались, как к ровне, и надо было тому соответствовать изо всех сил. Впрочем, также девушка замечала, что с течением времени эта задача давалась ей легче и легче, и уже те студенты в училище, которым было семнадцать, пытались ровно таким же путём «дотянуться» в случавшихся разговорах до её уровня.
— Нет, — искренне призналась она. Как бы то ни было необычно, боязни полётов Ветвицкая никогда не испытывала. Больше того, ни один фильм-катастрофа на соответствующую тематику не смог внушить девушке такового иррационального чувства.
— Тогда вы, пожалуй, часто летаете, — улыбнулся ей собеседник.
Она поспешила того разуверить.
— Что вы, что вы, я путешествую самолётом впервые, — Юля и тут не отступила от правды. — Просто я научилась подавлять собственную тревогу.
Мужчина ухмыльнулся довольно.
— Полезная привычка, эм…
— Юлия, — представилась девушка. — Юля Ветвицкая, — добавила она тут же к чему‑то фамилию. Ей показалось, что это сделает формулировку солидней.
— Виктор Курганский, — повторился за нею, назвавшись полным именем, собеседник. — С какими целями отправились в Будапешт?
Так они и разговорились. В ходе беседы открылось одно весьма любопытное обстоятельство: по долгу службы Курганский приходился художественным руководителем и возглавлял народный ансамбль.
— С ума сойти! — произнесла Юлия изумлённо. — После таких совпадений начинаешь верить во многое.
Ансамбль Курганского в полном составе находился сейчас в эконом-классе.
Направлялись эти ребята на тот же конкурс, что и Юля с Оксаной. Разница состояла только в том, что концертные номера девушек занимали первое отделение, а ансамбль слушали во втором, сразу после антракта.
— Да вы сами познакомитесь с ними, — радушно заметил Курганский. — Самолёт сядет в Кракове. Вероятно, здесь освободятся места и кто‑то из них переберётся сюда.
****
Нельзя даже выразить, сколь проницательными оказались догадки Курганского.
И впрямь, стоило шасси авиалайнера коснуться асфальта взлётно-посадочной полосы польского аэропорта, как в салоне мгновенно опустело несколько мест.