Первое, написанное в рифму, помню. Во втором классе дело было. Первую прозаическую заметку – тоже не забыл. Она называлась «11ора бороться с крысами». Писал уже в шестом классе – на тему серьезную. Крысы уничтожали зерно на колхозном складе, плодясь там тучами, и душа, ищущая справедливости, не выдержала. Написал в районную газету. Напечатали. Прислали три рубля гонорара, их мы с друзьями потратили на конфеты, пряники и кино.
С колокольни 2010-го года, когда пишутся эти строки, надобно заметить, что районные газеты в ту пору много печатали критического. Самыми популярными в народе были басни и сатирические рассказы, острые заметки о нерадивых начальниках, печатавшиеся под рубриками – «Острым пером» или «Вилы – в бок!»
Опять же с высоты нынешних лет надобно отметить, что подобных газетных материалов нынче и представить невозможно. Повывелись «острые перья», оставшиеся районные «писарчуки», превратились в обслуживающий персонал плодящегося уже не в тысячах, как крысы на окунёвском зерноскладе, а в миллионах множащегося в стране чиновничества, превратившегося в «офисный планктон», точнее, в отдельный «класс», каковым классики марксизма-ленинизма именовали паразитический класс эксплуататоров.
«Пора бороться с крысами!» Что? И думать не моги!
Третья напечатанная статейка той давней поры была и вовсе по жизненному практическому поводу: привезли в наше Окунёво на замену мужицких вил – новенький стогометатель, который нерасторопный управляющий фермой бросил на гниение возле сельской кузницы. На этот раз узнал я, что за «писанину» можно получать не только на конфеты и пряники! А и хорошие оплеухи, что достались мне однажды вечером от скараулившего меня хмельного тридцатилетнего мужика-управляющего…
И все же «занятия» сего не бросил. Не выбили его из меня и суровые мужицкие кулаки!
Умения писать пока маловато. О том же мне говорит и поэзия Есенина, которого недавно читал практически впервые, ведь в школе «не проходили». И так очаровался, что буквально заболел Есениным – душевностью, красотой его образных пронзительных строк.
Песенный Исаковский подбросил пищи для раздумий: попалась в книжном магазине его тоненькая брошюрка «О поэтическом мастерстве». Пристально изучаю. И то, как держать размер строки, как подыскивать полнозвучную рифму, как расслышать в себе мелодию, присущую твоему голосу, а больше – никому. И еще поэт говорит о «практическом» кругозоре, попросту – о трудовом опыте.
И помня недавнее, морозное, еще доучилищное – рыбацкие свои разведочные походы к урманным озерам в окрестностях Тобольска, складываю я в ночной подлунной тишине:
Весна! Добрая помощница сочинителям!
Вдруг в поселок, в эту весеннюю синь, приезжает писатель. Из областной нашей столицы, из Тюмени. С книгами. С именем, которое и мне известно: Константин Лагунов. Наши редакционные говорят о нем просто – Костя. Мол, приехал в Голышманово «собирать материал», пишет роман о военной тыловой поре. Роман! Уже и название его «гуляет» в нашей редакции: «Так было».
Лагунов из местных, из голышмановских. В прошлом, в войну, еще семнадцатилетним мальчишкой, был здесь директором детдома, первым секретарем райкома комсомола. А поскольку редакционные тогда тоже были юными комсомольцами, то их ровесник, конечно же, и теперь просто – Костя.
И, надо ж так, в искренней заботе о молодом сотруднике и «натравили» они тридцатисемилетнего писателя на меня. Заходит в мой сельхозотдел, спрашивает о пустяшном, видимо, для приличия – надо же что-то сказать, коль зашел. А я ему, ничуть не смущаясь, подсовываю несколько листков «стишат». В том числе и эти строки: