Так вот за всю историю Тюменской организации СП ни один из членов Союза писателей и не был принят в ряды коммунистов- большевиков. Опыт вступления в КПСС у Гены Сазонова завершился оборвавшейся водосточной трубой на Доме Советов и прилетевшим в его лицо «торжественным» тортом от супруги Розы. Я был вторым со своей то ж провалившейся попыткой.
Господь вёл нас. СВОИМ путём.
Много позднее Константин Яковлевич написал очень теплое, словно бы покаянное, предисловие к моей книге прозы «Пожароопасный период», вышедшей к моему 50-летию.
В насыщенное творчеством, литературными общественного плана событиями, в интересное это двадцатилетие, Тюменская писательская организация под руководством Лагунова была хоть и малочисленной (в СП принимали еще строже), но считалась одной из успешных, плодотворных организаций Советского Союза.
Но кончилось славное время. И, уезжая насовсем в Подмосковье, громогласная наша очеркистка Люба Заворотчева, лауреат премии Ленинского комсомола, сказала на прощание: «Вы не проголосовали за Лагунова на последнем отчетно-выборном собрании… IГропьете вы организацию, мужики, попомните мои слова!»
Да уж! И припоминается впечатанная в историю байка, очень похожая на правду:
– Писатели пьют! Что будем делать, товарищ Сталин?
– У меня нет других писателей, товарищ Мехлис.
Ну, а Люба Заворотчева уехала из Тюмени поближе к московским издательствам, к журналам, как и другие уезжали – в поисках «лучшей доли» и по разнообразию души.
Богата Русь одаренными людьми. И организация обрастала новыми, одержимыми творчеством, индивидуумами. Конечно, среди мельтешения сомнительного элемента. Элемент легко объединяется, кучкуется, готов на сговор, на предательство. Но и это естественный процесс. Особливо в настоящие, в нынешние времена.
Замечательный поэт иеромонах Роман сказал по сему поводу:
Вот именно – плодят. И с пронзительным напором.
Назову ж нескольких мастеровитых из пришедших в организацию в последние годы. В Тюмени – поэты Сергей Горбунов, Виталий Огородников; детский поэт Александр Шестаков; прозаик с уклоном в историю и краеведение Аркадий Захаров; рассказчик Борис Комаров, горячий правдолюбец, он в поисках заветного слова находит философию и нравственность у своих «таксистских» героев; Виктор Строгальщиков, замеченный в симпатиях к «демократской» литературе, «вводил» войска НАТО на улицы Тюмени гг даже устроил войну с моджахедами в лесах Казанского района; в Исетском районе сочиняет за «речкой детства» поэтесса и учительница Вера Худякова; в северном Надыме пристально работает Людмила Ефремова; в Тобольске – Александр Рахвалов и Вячеслав Софронов; прозаик Валерий Страхов из южного села Сладково пишет интересную прозу о былых своих океанских походах…
Кого-то не назвал? Что ж, назовет время.
Горьким стал трагический уход поэта Юрия Баскова, набиравшего силу и приславшего мне из Надыма в последний год своей жизни сборник пронзительной любовной лирики.
Не «оформленной» в Союз писателей, ушла тоболячка Светлана Соловьева, оставив нам стихи тонкого лирического чувствования.
Рано ушел и талантливый прозаик Анатолий Савельев. Тут присутствует наша русская застарелая беда – водка. Переехав из провинциальной Казанки в областную Тюмень, Толя намеревался основательно заняться литературой, но спознался и здесь с выпивохами. Рукопись одной из своих повестей отдал «другу», тот пообещал устроить её в печать. И «устроил»: без всякой ссылки на первоисточник включил в собственное «сочинение». Поймали за руку. Но что с того? Открыто изобличить литературного вора Савельев постеснялся, мол, все ж – приятель бывший…
Когда мне позвонили о смерти Савельева, поспешил в его квартирку на Одесской. Как поверженный русский богатырь, он одиноко – в полный рост – лежал на полу в совершенно пустом, вконец запущенном жилище. Валялось несколько книжек, а на прокуренной кухне сидела за бутылкой орава окололитературных поддавал, чокалась налитыми стаканами. «Да вы что же это делаете, оглоеды? – Что, что? Поминаем Толю…»