— Два… Не желаю говорить спокойно…
— С чего вы взяли, что я на кого-то работаю? Разве я давал повод? — Вдруг, удивляясь самому себе, крикнул: — Да подождите же!
— Странно, это подействовало, человек опустил пистолет. Будто боясь, что он передумает, Пластов повторил: — Действительно, какой я вам дал повод подозревать меня?
Смотрит, изучая.
— Повод? Да ты, негодяй, дал тысячу поводов. Какого черта ты суешь нос не в свои дела? Занимаешься защитой фирмы Глебова — так занимайся! — Ствол пистолета приподнялся. — Не-ет, мерзавец, я хорошо вижу, что тебе нужно… Хорошо… Ты думаешь, ты безнаказан. Ну так знай, я стреляю без промаха… — Вот это да, палец на крючке дернулся, он сейчас выстрелит. — Последний раз, чтобы спасти свою продажную шкуру, отвечай: кто тебе платит?
Кто же это может быть… Немцы? Нет, непохоже. Наша контрразведка? Тоже вряд ли, они действуют по-другому.
Человек оскалился:
— Встань! Встань и повернись к стене!
Пришлось встать и повернуться к кухонной полке. Сзади раздался смешок:
— Молись. Молись своему богу.
Неужели выстрелит? Сзади неясное движение, шорох. Короткий и очень знакомый звук. Курок? Нет, конечно, это дверь. Обычный щелчок дверного замка. Постояв немного, Пластов повернулся — никого. Ушел? Как будто, по крайней мере здесь, в квартире, тишина. Вернулся на кухню, потрогал недопитый стакан — он еще не остыл. Машинально отхлебнул, сел, попытался вспомнить все, что услышал. «На кого ты работаешь… Занимаешься фирмой Глебова — так занимайся… Ты думаешь, ты безнаказан…» Кажется, связь есть не только между посещениями Субботина и Вологдина, но и между этими вопросами. Хорошо, утром он эту связь выяснит… Сейчас же надо заняться делом.
Попытавшись восстановить все свои знания по электротехнике, кое-как соединил обрезанный телефонный шнур. И вовремя — почти тут же раздался телефонный звонок. После обычных дежурных слов телефонистки услышал голос Хржановича:
— Арсений Дмитриевич, прост ите, что долго не появлялся… Как дела? Что-нибудь сдвинулось?
— Ничего не сдвинулось, если не считать одной мелочи.
— Какой мелочи?
— На меня только что было совершено покушение.
— Покушение? Что — серьезно?
— Серьезно. — Пластов коротко рассказал о визите незнакомца.
Хржанович долго молчал. Наконец сказал мрачно:
— Арсений Дмитриевич, сейчас я к вам подъеду. Буду минут через пятнадцать.
— Зачем?
— Объясню, когда приеду. Ждите…
Тут же телефонистка дала «отбой».
Действительно, довольно скоро звякнул дверной звонок. За дверью стоял Хржанович. После того как Пластов его впустил, студент молча прошел в квартиру и решительным движением вытащил из-за пояса револьвер. Положил на стол. Пластов вгляделся: это был новый, хорошо смазанный револьвер системы «наган» образца 1895 года.
Хржанович победно посмотрел на Пластова:
— Арсений Дмитриевич, ну как? Нравится аргумент?
— Ты с ума сошел… Откуда ты его достал?
— Неважно… Внушительная штучка? А?
— Слушай, ты действительно сумасшедший. Где ты достал оружие?
— Какая разница? У моих университетских друзей есть все. Как говорится, в беде не оставят. К тому же по поводу этой игрушки у меня есть некоторые идеи.
— Какие еще идеи? Вадим, если ты не хочешь неприятностей, ты должен немедленно избавиться от этого револьвера.
— После того как я его с таким трудом добыл?
— Повторяю: ты должен немедленно отдать револьвер тем, у кого взял. Слышишь?
Хржанович скривился:
— Отдать его тем, у кого взял, я довольно долго не смогу. Их нет в Петербурге.
— Тогда избавиться от него любым другим способом.
— Арсений Дмитриевич, а может, вы возьмете его себе? Насколько я понял по вашему рассказу, ваше положение небезопасно. А?
— Мое положение небезопасно, но не настолько, чтобы я сходил с ума. И брал револьвер, на который у меня нет разрешения. У тебя ведь тоже нет на него разрешения?
— Естественно.
— Вадим, считаю эту тему закрытой. Спрячь револьвер подальше. И забудь о нем. Если не хочешь неприятностей для себя и для меня. Договорились?
Криво усмехнувшись, Хржанович заткнул револьвер за пояс.
— Арсений Дмитриевич… Вы знаете: я вас очень люблю. И уважаю. Но есть вещи, которые… которые просто нельзя прощать. Мало того что какие-то мерзавцы украли гениальное русское изобретение, спалив при этом целый завод. Так нет же — они еще пытаются терроризировать вас. Нагло врываются к вам в квартиру. Грозят убить. Не знаю, как можно все это терпеть. Я, во всяком случае, сносить это не собираюсь.