— Как-как? Пластов посмотрел на Берга. — Как вы сказали? Завод Глебова единственный русский завод? Во всем Петербурге?
Лейтенант повернулся:
— Что вас тут удивляет? Единственный русский завод, ну и что?
Пластов встретился взглядом с Субботиным, тот подтвердил:
— Арсений Дмитриевич, завод Глебова действительно был единственным русским электромеханическим предприятием в Петербурге. Все остальные принадлежат иностранцам, в основном англичанам и немцам. Я не знал, что для вас это новость. Есть, правда, один завод со смешанным капиталом — «Дюфлон, Константинович и К°», так называемый «Дека», но практически он французский. Русским там можно считать один цех.
— Почему же вы сразу мне об этом не сказали?
Субботин поморщился.
— Но… я не знал. Для вас это имеет значение?
— Еще какое. — Пластов встал. — Черт. Единственный русский завод. Это же здорово… То есть, конечно, это ужасно, но это именно то самое, чего мне не хватало.
— Для чего? — спросил Берг.
— Чтобы спасти страховку.
34
Все же, прежде чем приступить к последним решительным действиям, Пластов решил, пусть наспех, обдумать сначала их последовательность. Как он считал, у него было сейчас достаточно оснований, чтобы наконец-то всерьез поговорить с Защипиным. Но сейчас, прежде чем начать действовать, он должен был посидеть где-то. В каком-то месте за чашкой кофе.
Недолго думая, он зашел в ближайшее к стоянке «Андрея Первозванного» подходящее место, кафе «Троянский конь». Заняв свободный столик у окна, заказал кофе, но приступить к размышлениям не успел — над самым ухом раздался знакомый голос:
— Господи, какие люди!
Четин. Лицо с запавшими глазами и длинными бакенбардами возникло наверху, чтобы через секунду оказаться перед адвокатом. Репортер уселся на стул напротив, не спрашивая разрешения.
— Арсюша, не выгоняй меня! Доставь удовольствие!
Ничего не попишешь, судьба, подумал Пластов.
— Позволь разделить с тобой компанию! — добавил Четин. — Очень уж я тебя люблю! Читал сегодняшнее «Новое время»?
— Читал. Спасибо за услугу.
— Не за что. Я сделал все, что мог.
— Еще раз спасибо.
— Рад служить.
Ладно, подумал Пластов, может, появление Четина и к лучшему. Не исключено, что присутствие репортера за столиком не только не помешает раздумьям, но, наоборот, поможет ему собраться с мыслями.
В дополнение к кофе Четин заказал еще и графинчик коньяка. Затем, после того как оба обменялись общими в таких случаях замечаниями о погоде, политике и различных мелочах жизни, Пластов неожиданно спросил:
— Илья, кстати, ты ведь отлично знаешь Петербург?
— Петербург? — допив рюмку, Чегин жестом фокусника снова наполнил ее до краев. — Допустим, знаю. А что?
— Я выяснил вдруг для себя одну вещь. Оказывается, все электромеханические предприятия нашего города принадлежат иностранным компаниям. Если не считать сгоревший завод Глебова.
— Электромеханические предприятия? — секунду помешкав, Четин пожал плечами: — В общем, ты прав. Ну и что?
— Это ничего не говорит твоему патриотическому чувству? Ты ведь, если можно гак выразиться, нововременец?
— Нововременец! — Четин захохотал. — Чушь! Какая чушь! Ну и что? Пусть электромеханические предприятия принадлежат кому угодно!
— Как что? Ведь «Новое время» — газета с ярко выраженной патриотической направленностью! А электромеханика — дело будущего. Сделай выводы.
— О господи… — Четин положил на стол пачку «Герцеговины флор». — Арсений, я недолюбливаю немцев, есть за мной такой грешок, но насчет того, что в нашем городе полно иностранных компаний, имею, уж извини, свое собственное мнение.
— Какое же?
— Сейчас. — Четин взял папиросу. — Позволишь?
— Ради бога. Тут и так хоть топор вешай.
Прикурив и затянувшись, Четин спросил:
— Ты знаешь, между прочим, что Петербург переживает сейчас потрясающий расцвет? И вообще это в нашем веке лучший город мира?
— Браво. Я патриот, но до такого еще не дошел. Неужто лучший?
— Не иронизируй. Именно лучший. Понимаю, у тебя вертится на языке: кроме Петербурга, есть еще Лондон, Париж, Рим, прочие знаменитые города. Но заметь: каждый из них знаменит чем-то одним. Париж славен искусством, Рим потрясает памятниками зодчества, Лондон славится наукой и торговлей. Однако Петербург… Петербург вобрал в себя все. Все, понимаешь?