Оставив Защипина обдумывать услышанное, встал, подошел к двери; перед тем как выйти, повернулся:
— Простите, я сказал вам все это, зная вашу мудрую осмотрительность. Сообщенные мной факты вы можете проверить сами, но если хотите — сегодня же вечером я представлю копии документов. В их числе есть весьма любопытные. Например, протокол допроса некоего уголовника-рецидивиста Ганибалова, к услугам которого прибегла фирма «Шуккерт и К°», а также копия письма банка Мюллера Трояновскому, на имя которого в банке был открыт счет сразу после пожара. Представить?
Защипин некоторое время молчал, глядя на стол; наконец сказал хмуро:
— Ну что ж, представьте.
Простившись, Пластов ушел; вечером документы были представлены. Как свидетельствует архивная хроника, на следующее утро петербургское отделение страхового общества «Россия» официально уведомило фирму «Н. Н. Глебов и К», что сегодняшним числом перевела на ее банковский счет причитающееся ей страховое вознаграждение — полтора миллиона рублей.
37
Пластов и Лиза Глебова сидели в кафе «Коломбина» за тем же столиком, как и в то утро, когда они, решив обсудить звонок Коршакеева, договорились встретиться. Зал кафе, как обычно в эти часы, был пуст, за окном начинался жаркий июльский день Петербурга, но здесь было прохладно и тихо. Пластов видел только Лизу, ее лицо, выбившиеся из-под шляпки светлые волосы, зеленовато-карие глаза. Вот Лиза протянула ладонь, накрыла его руку; в который раз вспомнилось: Лиза сама сегодня позвонила ему, сама… И сама настояла на встрече. Вообще, мог ли он думать, что когда-нибудь такое случится? Что они будут сидеть вот так, рядом, что она накроет его руку? Лиза, будто не замечая всего этого, улыбнулась:
— Арсений Дмитриевич, я знаю, это ужасная сентиментальщина и все такое прочее, но, ради бога, пожалуйста, не откажите мне… Ну, пожалуйста! Я вас очень прошу, ну, пожалуйста! Арсений Дмитриевич, миленький, не откажетесь? Обещайте мне? Не откажетесь?
— Хорошо, не откажусь, но от чего?
— Спасибо. — Убрала руку. Помедлив, бережно сняла с пальца кольцо, протянула.
— Он хотел было остановить ее — прижала палец к губам:
— Тш-ш… Я так хочу, Арсений, слышите? Ну, пожалуйста! Я хочу. Я буду всегда с вами, хорошо?
— Вложила кольцо в его ладонь, силой сжала пальцы в кулак.
— Подержите его, а потом спрячьте в карман. На левую сторону. Хорошо?
— Хорошо. — Спрятал кольцо в карман пиджака.
Лиза вздохнула, смешливо прищурилась:
— Знаете, я ведь очень суеверная. Вы даже не знаете, до какой степени… Ну вот. Еще тогда, в то утро, я загадала: если все будет хорошо, я обязательно подарю вам это кольцо. Обязательно. А сейчас все хорошо. Ведь все хорошо? — Смотрит ему в глаза, уже серьезно.
Подумал: если этот взгляд хоть что-то значит, это было бы счастьем.
— Да, Лиза, все хорошо.
— Вот видите. Я так рада. И все благодаря вам.
— Лиза…
— Не нужно, не говорите ничего. Благодаря вам, благодаря вам, благодаря вам… Но… — Посмотрела на окно: — Но только… Кажется, мы уедем из Петербурга.
— Почему?
— Папа решил, что восстанавливать завод невыгодно… Акционеры с ним согласились. На собрании решено купить новый завод в Москве. Тоже электромеханический.
— Значит, вы уедете?
— Останусь я или нет, зависит от одного человека.
— Он здешний? Петербуржец?
Шепнула еле слышно, не поднимая глаз:
— Петербуржец…
Надо спросить, кто это, иначе он не выдержит.
— Кто же это? Неужели Тиргин?
Подняла голову:
— С чего вы взяли?
Он мне сказал, что собирается сделать предложение…
— Тиргин? Ну-ну. Он может собираться делать сколько угодно предложений. — Дурачась, вытянула губы: — Я похожа на будущую жену Тиргина?
— Действительно, не похожи… Я ошибся и теперь понимаю, кто это.
— Кто же?
— Вологдин, я понял это сразу. Так ведь?
— Валентин Петрович? Ну что вы. Вологдин может быть мне другом, братом, но не больше. Да и потом — у него есть суженая, Маша, Мария Федоровна.
— Кто же этот счастливец?
Вздохнула:
— Не знаю, счастливец ли он, но я этого человека люблю.