— Ишь ты, барин, с чего, интересуетесь… Да ни с чего. Четвертые сутки пьет, дурень, собаку у него убили…
— Собаку?
— Ну да. Было б с чего, так он — будто свет перевернулся.
Пластов вспомнил пустую будку, оглянулся.
— А где он сам, дворник?
— Да вон… вон дверь. В подвал спуститесь, вниз две ступени и направо. Если хотите, полюбуйтесь, там он… Все равно лыка не вяжет, жена даже к соседям ушла. — Так как Пластов не уходил, повернулась: — Что нужно-то вам?
— Может быть, вы мне скажете, где живут Ермиловы?
— Во-он второй этаж, окна во двор. Вторая квартира справа. Номер восемь.
— Спасибо.
Все же сначала Пластов решил заглянуть к дворнику. Спустившись в подвал, долго стучал в покрытую застарелой коричневой краской дверь. Створка дернулась, выглянуло небритое опухшее лицо. Волосы падают на лоб, мутные глаза бессмысленно дергаются. Потянуло перегаром…
— Вы дворник?
— Барин, извини… Горе у меня… — Дворник всхлипнул. — За что, главное? Всю голову вдрызг… Ведь собака, она как человек… А, барин? Разве ж можно? Она ж чувствует… А ей всю голову вдрызг… А, барин? — Дворник прислонился лбом к стене, засморкался, закашлялся. — Извини уж, барин… Нету теперь Шарика… Нет… Нет сторожа нашего…
— Когда убили твою собаку?
— Шарика-то?.. — Дворник не понимал, что кто-то может всерьез этим интересоваться. — Да вот уж четвертый день, барин. В субботу его гробанули. На воскресенье, в ночь… Пойду, барин, извини. — Дворник исчез, створка за ним захлопнулась.
Поднявшись в восьмую квартиру, Пластов с облегчением убедился, что здесь есть звонок. Дверь открыли сразу; стоявшая за ней женщина средних лет была одета чисто и аккуратно. Вообще чувствовалось, в этой квартире живут с достатком.
— Ермиловы здесь живут?
— Я Ермилова… А зачем вам?
— Мне хотелось бы поговорить с самим Ермиловым. Ведь он, кажется, сторожем работал?
— Сторожем, а вам-то что?
— Так он сейчас дома?
— Нет его, в отъезде.
— Где в отъезде?
Вы что, из полиции, что спрашиваете?
— Нет, не из полиции.
— Нуко-ся, идите знаете куда?.. Наузнавались, хватит…
Дверь захлопнулась. Пластов снова нажал кнопку. Звонил он до тех пор, пока в дверях не показалась та же женщина. Ему показалось, что теперь ее лицо было заплаканным.
— Простите, я адвокат. Может быть, я могу вам как-то помочь?
Женщина покачала головой:
— Не нужно нам ничем помогать, господин хороший. Обойдемся. Муж мой в отъезде, уехал на заработки. Если что нужно сказать — говорите… Но вообще-то я полы мою.
Она смотрела с вызовом, и Пластов понял: что-то еще вытянуть из нее сейчас не удастся.
6
Как понял Пластов, дверь в кварт иру ему от крыл сам хозяин. Еще не зная, зачем пришел гость, этот человек чуть прищурил светло-голубые глаза и приветливо улыбнулся. Он был выше среднего роста, худощав, с открытым лицом, вьющейся русой бородой, без пиджака, но с аккуратно повязанным и заправленным под жилет галстуком. Выглядел он чуть старше Пластова. Адвокат поклонился:
— Если вы Василий Васильевич Субботин, я к вам.
— Да, я Субботин. Простите, не имею чести знать.
— Меня зовут Арсений Дмитриевич Пластов, присяжный поверенный.
Пластов протянул было руку к карману, чтобы достать визитную карточку, но Субботин остановил его:
— Прошу вас, проходите. — Пропустил Пластова, подождал, пока тот снимет шляпу, показал на открытую дверь: — Правда, я не один, у меня гость, но это мой близкий друг. Думаю, вряд ли он нам помешает. Вы не против?
Пластов вошел в кабинет: навстречу мягко поднялся молодой человек с темными усами, бородкой клинышком и каштановыми, рано начавшими редеть волосами. Прямой нос, по-особому оттопыренная верхняя губа, взгляд темно-карих глаз кажется спокойным, по Пластов подумал: за этим спокойствием может скрываться как сильная воля, так и, наоборот, что-то болезненное. Субботин широко отвел руку:
— Знакомьтесь. Мой друг и прекрасный инженер Валентин Петрович Вологдин. Валентин Петрович, это Арсений Дмитриевич Пластов, адвокат. Садитесь, Арсений Дмитриевич. Сразу же поясню: вашим визитом я не удивлен. Мне звонил Николай Николаевич, он предупредил, что вы можете зайти. Кофе? Коньяк? Вы курите?
— Спасибо, не курю, от кофе же не откажусь.
Вологдин все это время как бы отстранился, углубившись в кресло и рассматривая что-то в окне.
— Отлично, будем пить кофе вместе. — Субботин присел на ручку кресла. Насколько я понимаю, вы пришли в связи с пожаром? Так вот, если хотите о чем-то спросить, мы с Валентином Петровичем готовы ответить на все вопросы. Работаем оба на заводе, практически все о заводе знаем. Чтобы вы имели представление, я — расчетчик и конструктор, Валентин же Петрович… — так как Вологдин по-прежнему не смотрел в их сторону, Субботин с улыбкой добавил: — Валентин Петрович один из самых талантливых электротехников-высокочастотников, которых я знаю. Причем не только в России, но и в мире.