Алиса сказала, что раньше рядом с лицеем была школа, из которой и перевелись некоторые дети. Ее снесли год назад. И, возможно, Симонов работал в ней психологом. Узнать точно можно было только запросив его дело из отдела кадров, но тогда об этом стало бы известно.
Зачем было после учебы в вузе при Департаменте устраиваться работать в какую-то школу на окраине города оставалось неясным. Но после карьера Симонова пошла в гору, так что это было оправдано, если все так и задумывалось.
М. попросил Алексея поговорить с Симоновым по поводу дела, так что, возможно, стоило еще последить за Пухликом. Алиса согласилась и ушла.
— Мне кажется, что тебе стоит поговорить с пацанами из лаборатории, — Алекс откуда-то достал фруктовый лед и сейчас с наслаждением грыз его.
— Ты про того мальчика, который сказал не отдавать ребенка?
— Про всех. Они, в отличие от Вики, не жалуют ни директора, ни лицей. Но почему-то все еще учатся там.
— Потому что сами перевестись не могут.
— Бедные детишки, — Алекс фыркнул. — Они не могут сказать родителям, что хотят уйти? Рта нет?
— Ты считаешь, что они не пробовали?
— Ага. И просто решили дуться в стороне.
— Насколько я понял, с ними воспитательные беседы уже проводили.
— А при чем тут они?
— Виктория сказала, что после бесед с директором все проблемы с поведением исчезают.
— И?
— Интересно было бы послушать про то, как они проводятся. И была ли на них Лиза.
— С ее любовью вешаться на взрослых мужиков? Однозначно. И после одной из таких бесед она повисла на директоре, — Алекс догрыз лед и выбросил палочку. — Или он сам повесил на себя эту девочку.
— Заткнись, а? — я поморщился. — И пошли спать.
— Грубиян, — мальчишка зевнул. — Но пошли.
Мысли об убийстве обычного учителя не давали уснуть: поверить в то, что за обычным сердечным приступом было что-то еще тяжело. Конечно, я сам начал расследование, но это скорее было в качестве сопротивления давлению Департамента, чем из-за каких-то объективных причин. Странно, но от Ассоциации так и не пришел запрет на вмешательство — своеобразное одобрение. Но почему? И зачем Элизабет пошла в этот лицей? С ним явно что-то было не так.
Это странное ощущение не получалось облечь в какую-то словесную форму, но находиться в здании было тяжело. Стоило ли вести туда Олега? А лезть самому, раз уж это не было секретом?
И почему завуч словно была «за бортом»? Она явно не владела никакой важной информацией и просто работала там. Причем устроилась в школу, то есть лицей, уже после того, как выпустила Пухлика. Зачем было менять работу в престижном вузе на возню со школьниками? Я пытался систематизировать все, что мне стало известно о лицее, и осознал, что убийство отошло даже не на второй, а на третий план. Действительно, существовала вероятность, что смерть В. — всего лишь одна из многих, но почему же именно с нее тогда все пошло не так? Обдумывая это, не заметил, как наконец-то заснул.
К десяти утра мы с Олегом были у квартиры первого погибшего мальчика из нашего списка. Его мать неохотно пустила нас в квартиру и очень сухо, равнодушно рассказала о том, что «Вадим был сложным ребенком, наверное, из-за отсутствия мужской руки» и «не знаю, как Павел Викторович смог так долго справлять с его жутким характером». Женщина словно смотрела сквозь нас, когда рассказывала, как нашла сына в спальне однажды воскресным утром.
— Он как всегда дрых до последнего. Я зашла в его комнату где в три, перед походом в магазин. Хотела спросить, что ему надо купить. И про завтрак сказать. Я приготовила ему оладьи, потому что он смог пересдать контрольную по математике. Я вошла, а он…, — ее голос чуть дрогнул. — Спит. Под одеялом. И не отвечает. Я подумала, что его надо разбудить. Но Вадим… Вадим был…
Странно, но женщина не знала о других умерших детях. И нигде на виду не было фотографий сына. Олег спросил про комнату Вадима, нам разрешили ее осмотреть.
Как только вошел, сразу поморщился от запаха. Опять лилии. Что-то было не так. Здесь и с этими цветами. Комната выглядела так, словно Вадим скоро должен был вернуться: расправленная постель, тетради и учебники лежали на столе и тумбочке рядом с ним. Одна из них была открыта. Домашнее задание по геометрии Вадим закончить не успел. Странно, но пыли почти не было.
Олег внимательно осматривал комнату, говорил о чем-то с матерью мальчика. Как же ее звали? Я подошел к узкому высокому шкафу, открыл его. Одежда лежала в кое-как, небрежно сложенная на полках. Но один из ящиков внизу был слегка приоткрыт. Решил посмотреть, что в нем. Просто носки. Попытался закрыть его, но не получилось. Встал на колени и начал вытаскивать из ящика вещи. Этак казалось важным. Помогите. Пожалуйста помогите мне.