И зачем тогда вообще это «самоубийство»? Судя по месту обнаружения тела, это — убийство: кто-то наследил своими ботинками на полу, был подозреваемый, был допрос с моим участием. Без оснований телепатов-консультантов не вызывают. Основанием могло стать вскрытие или внешние повреждения тела, свидетельствовавшие о насильственной природе смерти. И, раз меня вызвали, то либо первое, либо второе было, но комиссия сказала, что жертва проходит как самоубийца.
— Тут возможны несколько вариантов, — продолжил мои мысли Алекс. Очень вежливая галлюцинация, да. — Дело надо замять, потому что подозреваемый — крупная шишка. Дело надо замять, потому что — за этой смертью стоит что-то крутое. Дело надо замять, потому что убийца — полицай.
— Или они просто хотят дискредитировать нас, чтобы продвигать своих ручных шимпанзе на таблетках.
— Или так, — мальчик повернул голову в сторону зашторенного окна. — Почему ты всегда прячешься?
— Потому что не хочу, чтобы на меня смотрели? — Я могу стать очень неприятным на свету.
— Итак, с чего начнем? — Алекс резко повернул голову в мою сторону, его сменили цвет на рыжий, по губам начала расползаться шкодливая улыбка.
— С жертвы разумеется. Мы же знаем, как туда дойти.
***
Мальчишка хотел пойти сразу, как мы закончили медитировать над столом, мне удалось его отговорить. В квартире ночью всегда душно и, чтобы сон был глубже, я открывал окна. Мне нравилось смотреть как ветер слегка колышет шторы, становящиеся почти черными в свете уличных фонарей.
Алекс казался самым обычным — настоящим — ребенком, кузеном, который настолько соскучился, что пробрался в комнату к старшему, чтоб подурачиться перед сном: он притащил откуда-то кучу подушек и два одеяла, соорудил гнездо и улегся, довольно щуря голубые глаза.
Я смотрел на полосы света, быстро бегущие по шторам. Они казались мне прозрачными, ненастоящими и, погружаясь в сон, я тоже становился все менее и менее реальным.
***
Учитель жил в хорошем районе: чистый двор, цветочки, заборчик, бабушки на скамейках — пастораль. Алекс «спал» и приходилось самому отпускать ехидные комментарии. На улице помимо вездесущих бабулек были и молодые девчушки. Приглядевшись, я узнал одну из них: М. засматривался на ее ноги, когда шел к брату.
Девушки, будто почувствовав мой взгляд, повернулись и смущенно заулыбались: видимо, им просто нравился интерес мужчин постарше. Я подошел и, вот удача, на меня сзади налетел какой-то мальчишка — подопечный одной из них. Он покачнулся, замахал руками и вскрикнул (как дети делают все это так быстро?), но успел вцепиться в рукав моего пальто и сумел устоять на ногах. Я протянул руку и чуть поддержал его.
— Ой, простите, пожалуйста! — девушка-не-ноги заулыбалась шире и захлопала ресницами. — Витенька, ты в порядке?
— Ммм… — мальчик зажевал нижнюю губу и посмотрел на нас исподлобья. Он сжал рукав пальто и перевел взгляд на меня, насупившись еще больше. Девушка бы увидела, что ее подопечный не в порядке, если б посмотрела на него дольше секунды. Но нет
— Лиза, конечно, нет, — девушка-ноги хмуро зыркнула на подругу и подошла к ребенку. — Витя, тебе стоит быть аккуратнее и не бегать так быстро, хорошо? — мальчик кивнул, девушка улыбнулась. — Умница, а теперь скажи, ты нигде не ушибся?
— Н-нет, — мальчик будто нехотя перевел взгляд на девушку. Мы с не-ноги продолжали стоять и молчать, словно декорация в плохом фильме. Я провел рукой по голове ребенка и состроил максимально дружелюбное лицо.
— Собираешься стать полицейским? — мальчик резко повернул голову в мою сторону.
— Нет, а что?
— Стремление защищать — одно из важнейших качеств для этой профессии, — я улыбнулся и мягко отцепил его руку от одежды. — Если будешь хорошо учиться и примерно себя вести, я порекомендую тебя в отдел, когда подрастешь.
— Дядя, а вы полицейский? — как резко поменялся тон! Ты посмотри: только что готов был драться лезть, а уже все — запал прошел, сплошное уважение. И как это привили в таком юном возрасте?
— Как интересно! А вы к нам зачем? — опять эта Лиза-не-ноги влезла: мальчик снова нахмурился, но, увидев, что я смотрю не на девушек, расслабился. Что-то явно было не так, раз такая мелочь решила стать защитником своих нянь.
— Витя, смотри, там тебя Маша с Сережей ждут, — вторая девушка потрепала мальчика по голове и подтолкнула в сторону его друзей. У одного из них была синяя шапка, которой он размахивал, словно флагом. Видимо, Витя ее бросил или уронил, когда бежал к нам. Мальчик, до этого хмурый, неожиданно разулыбался и, помахав руками, побежал к друзьям. — Простите нас. Витя иногда бывает очень подозрительным, но он — добрый и хороший мальчик.