— Заразна. Но вряд ли девчонка, наградившая меня, была столь щепетильна.
— И все же так поступать подло, ведь после вас с ней могут иметь дело другие мужчины.
— Подумаешь! Они, как и я, станут потом лечиться. К тому же это научит их уму-разуму, пусть не имеют дела с моими девушками!
Эдуар снова ухмыльнулся и закурил сигарету; уже возле порога он спросил:
— А когда здесь ужинают?
— Между половиной восьмого и восемью.
— Стало быть, никто со мной не идет?
— Нет.
— Нет.
Он вышел, хлопнув дверью. Морис и Жюльен прислушивались к его шагам на лестнице, затем с минуту молча глядели друг на друга.
Жюльен указал на кастрюльку.
— Он ее даже не вымыл.
— Негодяй! Надо бы вышвырнуть эту кастрюлю ко всем чертям.
— Хозяин разорется.
— Но нельзя же, что ни говори, варить крем в посуде, в которую он напустил своих микробов!
Морис был в бешенстве. Он возмущенно помотал головой, потом вдруг рассмеялся.
— Что это ты развеселился? — спросил Жюльен.
— Если этот боров будет употреблять каждый день по кастрюле, к концу недели придется прикрыть лавочку.
Жюльен отбросил ногой кастрюлю под кровать Эдуара.
— Пусть выпутывается как знает. Только не нравятся мне его манеры.
С этими словами Жюльен направился к двери. Морис последовал за ним, но возле порога остановился, взявшись за щеколду.
— А что, если завтра утром он явится в цех с кастрюлькой и поставит ее на место? Как мы тогда поступим?
Жюльен колебался.
— Право, не знаю. Можно опустить ее в кипяток или хорошенько смазать изнутри жиром и прокалить на огне.
— С какой стати мы будем убирать за ним дерьмо!
— Это верно! Но только ты ведь сам спрашиваешь, что нам делать, а я не знаю, что тебе сказать.
С минуту они постояли в замешательстве, потом Морис снова спросил:
— А что, если мастер или хозяин возьмут кастрюлю раньше, чем мы успеем ее вымыть? Как тогда поступить?
Жюльен вздохнул. Передернул плечами и пробормотал:
— До чего мерзкий тип!
— Не спорю, но сколько бы ты ни повторял это, ничего не изменится.
— В таком случае сам что-нибудь придумай.
Лицо у Мориса напряглось. Под бронзовой кожей перекатывались желваки, на лбу появились морщины гнева, взгляд черных глаз стал жестче. Прошло несколько мгновений. Потом лицо его медленно разгладилось, он пожал плечами, отворил дверь и сказал:
— В конце концов, плевать я на все хотел. Поживем — увидим. К чему ломать голову над тем, что нас вовсе не касается. Но одно я тебе скажу: работай этот молодчик у моего отца, он бы там недолго продержался. И если у меня когда-нибудь будут рабочие, не сомневайся — они так себя вести не станут!
49
Первый день работы не походил на обычные дни. Нужно было опять войти в ритм, приготовить за сутки то, на что в другое время уходила добрая неделя. К тому же следовало ввести в курс дела нового помощника мастера.
Развозить рогалики по гостиницам надо было лишь начиная со следующего дня, но в два часа пополудни Жюльену было велено объехать все отели и узнать, не будет ли каких изменений в заказах.
Хозяин вокзальной гостиницы, лысый толстяк с длинными усами, похлопал его по плечу и сказал:
— Очень жаль, что ты уже не будешь к нам ходить, потому что ты славный малый, гораздо более вежливый, чем ученик от Мореля, откуда нам привозили рогалики, пока ваша кондитерская была закрыта. Но только рогалики от Мореля гораздо крупнее и стоят дешевле, так что сам понимаешь…
Жюльен сделал неопределенный жест, будто извиняясь.
Владелец гостиницы расхохотался:
— Я-то знаю, ты тут ни при чем, но ничего не попишешь: каждый соблюдает свои интересы… Выпьешь стакан пива?
Мальчик согласился. Хозяин наполнил пивом два больших стакана, и они чокнулись. Потом он протянул Жюльену двадцать франков и сказал:
— Вот твои чаевые. Ведь ты у нас больше не появишься до нового года, так что будет правильно, если я их тебе вручу сейчас.
Жюльен поблагодарил. Владелец гостиницы проводил его до дверей и прибавил:
— Само собой я на тебя рассчитываю, надеюсь, ты не проболтаешься своему хозяину, что Морель продает мне рогалики по более дешевой цене. А то заварится каша, они ведь, думаю, подписали какое-то соглашение в своем синдикате. Ты скажи просто, что мои клиенты предпочитают рогалики Мореля.
Жюльен утвердительно кивнул.
— Стало быть, условились? — спросил на прощание владелец гостиницы. — Я тебе доверяю, потому что мы как-никак друзья, только не впутай меня в неприятную историю. Ведь если все откроется, Морель поднимет цену.