Когда мясо и лапша были съедены, служанка поднялась и вынесла посуду, нагибаясь, чтобы не задеть за притолоку двери.
— Эрнест, я предлагаю отпраздновать приход к нам Жюльена и устроить десерт по-воскресному, — сказала госпожа Петьо. — Ты согласен?
— Конечно, — отозвался хозяин.
Он в это время укачивал кошку, как младенца.
— Тогда, Колетта, принесите сладкий пирог.
Продавщица пошла в магазин. Хозяин налил всем по полстакана белого вина.
— Не я бы должен вас угощать, — рассмеялся он, поставив бутылку. — Господину Морису следовало бы обмыть свое повышение. Ведь теперь он будет получать не двадцать пять франков, а все тридцать монет.
— Тридцать монет, — сказал Виктор, — это десять пачек табаку. Теперь ты всех нас будешь угощать.
7
Сразу после обеда они вышли из-за стола и поднялись в свою комнату. Виктор смазал бриллиантином волосы, тщательно причесался, прочищая ногтем зубцы гребешка. Он сменил белую куртку на коричневую, с молниями. Посмотрелся еще раз в небольшое зеркальце, висевшее на дверце его шкафа, и быстро вышел.
— Видишь, как его разбирает, смешно! — сказал Морис.
Едва дверь закрылась за Виктором, вошел Дени с сигаретой в зубах.
— Мне одну не подкинешь? — попросил Морис.
— Ах ты, старый попрошайка!
Дени извлек из кармана пачку «Элегант». Морис взял сигарету. Жюльен отказался. Дени не стал настаивать и протянул Морису зажженную спичку.
— Нет, не сейчас, я ее выкурю вечером. А то хозяин может в любой момент зайти поинтересоваться, как устроился Жюльен.
Он открыл свой шкаф и спрятал сигарету под стопку белья, аккуратно сложенного на полке. Дени поставил на пол большой чемодан и стал бросать туда свою одежду.
— А мне теперь начхать на хозяина, — сказал он. — Уже два года я этого жду. Могу одно сказать: я очень рад.
Морис молчал. Он присел бочком на подоконник, свесив одну ногу и болтая другой, и поглядывал то в окно, то в комнату. Солнечные лучи уже больше не проникали в спальню, но их блики, отраженные узкой цинковой крышей, слабо светились на потолке. Было жарко, снизу — из цеха — просачивались запахи.
— Я тебе оставлю своих красоток, — сказал Дени, показывая Жюльену фотографии, приклеенные на внутренней стороне его шкафа.
Жюльен подошел ближе. Там был портрет Вивиан Романс и еще три фотографии актрис в купальных костюмах. Дени снял портрет Джо Луиса, который был прикреплен лишь кнопками.
— Этого, — сказал он, — я тебе не оставлю.
Он аккуратно сложил фотографию и сунул ее в чемодан.
— Зря ты пихаешь белье как попало, — заметил Морис. — Суешь в одну кучу и чистое, и грязное. Так все запачкается и изомнется.
Дени выпустил струю дыма через нос, потом через рот, бросил окурок на крышу и сказал:
— Мне на это плевать. Я поступлю на новое место не раньше чем через месяц. Моей старухе хватит времени разобраться в этом барахле. Она все выстирает, я ее знаю. Впрочем, она права. Мы, конечно, в золоте не купаемся, но насекомых не терпим.
— Это уж ты загнул, — сказал Морис.
— Уверяю тебя, что мать не позволит мне даже в дом войти с этим чемоданом. Когда я приезжаю, она берет мое белье и стирает его во дворе. По крайней мере тогда она знает, что мы не занесем в дом эту нечисть. Ты смеешься, но стоит завестись одному, как их будет полон дом. С ними потом годами не справишься.
— Что за насекомые? — спросил Жюльен.
Дени посмотрел на него, потом на Мориса и спросил:
— Ты что, еще не посвятил его?
— Подожди, сам узнает.
— Здесь клопов не оберешься, — сказал Дени, — так и кишат.
— Где ж они? — спросил Жюльен. — Я еще ни одного не видел.
— Днем они не вылезают. Но сейчас я тебе их покажу. Будет удивительно, если я их не найду.
Он подошел к ближайшей кровати, приподнял одеяло и простыню и склонился над матрацем. Отогнув шов в одной из складок, он знаком подозвал Жюльена.
— Вот, видишь, — сказал он. — Здесь в одном месте сразу три. Я тебе сейчас покажу, как их уничтожают. Подержи минутку.
Жюльен уставился на трех неподвижных клопов и замер.
— Ну что ж ты? Держи, если хочешь, чтобы я тебе показал.
Жюльен сделал усилие и зажал пальцами материю. Клопы по-прежнему не шевелились. Они были сантиметрах в двух от его пальца.
— Да они мертвые, — сказал он.
Дени расхохотался. Подошедший к ним Морис заметил:
— Сейчас увидишь, какие они мертвые.
Дени достал коробок, чиркнул и поднес зажженную спичку к матрацу.