— На такого человека, как Виктор, всерьез и сердиться нельзя. — Он опять умолк, опустил голову и прибавил: — Где-то он сейчас? Службу он проходил в пехотных частях укрепленного района, Может, он теперь на линии Мажино.
Наступило молчание. Мастер не спеша прошелся по цеху. Он то и дело поглаживал ручку ящика, или лопатку, или какой-нибудь другой инструмент: работая тут долгие годы, он ежедневно десятки раз притрагивался к этим предметам.
— Пошли, — внезапно сказал Андре, — спустимся в погреб.
Они вдвоем направились вниз. В подвале мастер посмотрел на отгороженное досками место, где стояли в ряд мешки с мукой.
— Мне следовало бы снести сюда еще мешок крупчатки, — сказал мастер, — а то здесь только один остался. Кто теперь это будет делать?
— Я, шеф.
— Ты? А справишься?
— Да, я уже пробовал.
— Это когда же? Ведь тебе не приходилось носить мешки, я это всегда делал сам.
Жюльен помедлил, а потом признался:
— Я это делал по вечерам, после работы. Несколько раз пробовал, для тренировки. Сносил мешок вниз, а потом снова поднимал наверх.
Мастер рассмеялся. Схватил Жюльена за руку, сильно сжал ее и воскликнул:
— Молодчина, вот это здорово! Оказывается, ты даже сильнее, чем я думал.
Мальчик тоже засмеялся. Мастер положил руку ему на плечо и уже серьезно сказал:
— Видишь, ты и впрямь можешь меня заменить.
Ученик понурился. Андре взял со стола самшитовую скалку, коробку с формочками для теста и щипцы для пирожных.
— Держи, это тоже твое, — проговорил он.
— Нет, зачем вы мне все отдаете! — запротестовал Жюльен. — Оставьте что-нибудь себе.
— Бери. Мы ведь договорились: ты мне все вернешь, если понадобится. Но, понимаешь, рабочий инструмент должен служить мастеровому, нельзя, чтобы он валялся без дела… Мне будет приятно знать, что ты им пользуешься…
Голос его слегка дрогнул, он отвернулся и стал внимательно все разглядывать, как только что делал это в цеху. Проходя мимо бочонка с маслинами, он взял одну из них и положил в рот.
— Господи! — вырвалось у него. — Мы вечно клянем свое ремесло. Вечно жалуемся, что работаем до седьмого пота, а получаем гроши. Но когда приходится все вот так оставлять, зная…
Голос его пресекся, но он тут же взял себя в руки и прибавил почти сурово:
— Зная, что, быть может, никогда больше не вернешься…
— Шеф, — начал Жюльен, — не надо так говорить. Не надо, ведь…
Мальчик внезапно умолк.
— Ну, что? — спросил Андре. — Ты хотел, верно, сказать, что это приносит несчастье?
Жюльен ничего не ответил, и мастер прибавил:
— Знаешь, не стоит верить всем этим бабьим приметам. Мой отец пробыл четыре года на войне, он служил в пехоте и не получил даже царапины. Почему надо думать, что мне повезет меньше, чем ему… А потом, коли на то пошло, умирают только раз.
Жюльен снова понурился. Он смотрел на скалку и другие инструменты, которые держал в руках. Вдруг все поплыло, как в тумане. Он закрыл глаза и открыл их только тогда, когда мастер взял его за подбородок и заставил поднять голову.
— А ну-ка, посмотри на меня.
Жюльен взглянул на Андре, тот сильно хлопнул его по плечу и сказал:
— Ты эти шутки брось! Уж не собираешься ли ты заплакать? Черт побери, мы ведь мужчины, а?!
Жюльен улыбнулся и смахнул слезинки, катившиеся по щекам.
— Пошли, выпьем по рюмочке, — предложил Андре.
Жена мастера ожидала их перед дверью магазина, она разговаривала с хозяйкой.
— Я увожу Жюльена, — сказал Андре. — Он меня немного проводит.
Они ушли втроем. Мастер все время шутил. Много и громко разговаривал. Он шел, обняв жену за талию, и время от времени со смехом приподнимал ее над землей.
— Ты с ума сошел, на нас смотрят, — сердилась она.
— И пускай себе смотрят, — отвечал Андре. — А если им это не нравится, пусть подойдут и скажут.
В кафе на бульваре было много народу. За несколькими столиками сидели солдаты в серо-голубой форме и в остроконечных пилотках.
— Завтра и вы наденете такую форму, — сказал Жюльен.
— Нет, у пеших стрелков форма синяя, — возразил мастер. — К тому же такие остроконечные пилотки не к лицу старикам вроде меня.
— Главное, будь осторожен, — проговорила жена, прижимаясь к нему.
— Само собой. Я ведь буду поваром, ты же знаешь. Либо в походной солдатской кухне, либо в офицерской столовой.
— Ты в этом уверен?
— А как же? Я резервист и кондитер по профессии. Так что меня непременно определят в походную кухню или в офицерскую столовую.