Он протянул мальчику руку, тот пожал ее. Когда Жюльен уже уходил, священник прибавил:
— Даже в твоем возрасте быть хорошим работником уже значит быть человеком.
67
Утром первого октября 1939 года Жюльен проснулся задолго до рассвета. Сперва он лежал неподвижно, еще охваченный дремотой, потом отбросил одеяло и попробовал разглядеть на будильнике, который час. Ночь была очень темная, ему пришлось потянуться за спичкой, он чиркнул ею о металлический прут кровати. Половина третьего. Красноватый язычок пламени потянулся кверху, слабо осветив комнату. Жюльен приподнялся на локте. На соседней кровати, повернувшись лицом к стене, спал Кристиан. Спичка обожгла Жюльену пальцы, и он уронил ее. Посмотрел на маленькую красную точку, вздрагивавшую на полу, а когда она погасла, снова лег. В открытое окно вливался прохладный воздух, свежие его волны ласкали лицо и руки.
Половина третьего; через четверть часа хозяин стукнет в дверь. После отъезда мастера так бывало каждый день. Теперь их будил господин Петьо, но в комнату он не заходил. Только стучал в дверь. Жюльен и Кристиан громко отвечали «слышим!», вскакивали с постели и присоединялись к хозяину, который уже разогревал кофе.
Через четверть часа господин Петьо постучит в дверь.
Жюльен ворочался в постели. На миг ему захотелось встать, быстро одеться, запихать одежду в чемодан и выбежать из дома… Потом он напишет, чтобы ему выслали жалованье и справку о том, что он тут обучался ремеслу.
«Черт с ним, с жалованьем!»
Он снова приподнялся на локте. С минуту сидел в постели, повернувшись к окну и жадно вдыхая свежий воздух. Потом снова улегся.
— Надо быть человеком!.. И поступать, как подобает человеку, — прошептал он.
Он опять вытянулся в постели, закрыл глаза и попытался задремать; кровь стучала в висках.
«Надо было сказать вчера… Если бы вчера мне заплатили, я бы предупредил. Я ведь твердо решил про себя. Но он должен был мне заплатить. Сам виноват, платить нужно тридцатого, а не первого или второго. Это ему на пользу пойдет… Даже лучше, что так получилось… И потом, понятное дело — когда тебе выплачивают жалованье, ты и предупреждаешь хозяина обо всем…»
Лицо у Жюльена горело.
«А может, спуститься, как всегда… И остаться еще…»
Он снова вытянулся в постели.
«Главное, не валяй дурака». Если он так поступит, это будет глупо… Глупо…
Жюльен усмехнулся. Ему хотелось расхохотаться. И он с трудом сдержался.
Время, казалось, не двигалось. Он опять чиркнул спичкой: два часа тридцать семь минут…
«Интересно, что он будет делать? Начнет ругаться? Войдет сюда? Если попробует меня ударить, тем хуже для него… Я дам сдачи».
Жюльен вздрагивает. Он узнает скрип двери, ведущей из спальни хозяев на лестницу. Дверь захлопывается. Раздаются шаги: один, другой. Хозяин быстро спускается по ступенькам. Останавливается. И стучит в дверь.
Сердце Жюльена колотится, колотится все громче. Кровь стучит в висках, стучит так же громко, как хозяин стучит в дверь. Но Жюльен молчит. Сетка на кровати Кристиана скрипит.
— Слышим!
Господин Петьо проходит вниз по лестнице. Кристиан встает и зажигает свет; до Жюльена доносится звяканье ключей. Это хозяин открывает дверь в столовую. Короткая пауза… Потом он выходит, идет по двору. Теперь уже вошел в цех. Если б не затемнение, Жюльен увидел бы луч света на стене, ограждающей двор.
— Эй, Жюльен! Ты не встаешь?
Он смотрит на Кристиана. Тот стоит возле своей неприбранной постели. Торопливо и застенчиво застегивает штаны… Кристиан еще совсем мальчик.
— Нет, — говорит Жюльен после короткого молчания, — как видишь, не встаю.
Голос его не дрожит. Теперь он почти спокоен.
Кристиан таращит на него большие черные глаза.
— Что с тобой? Захворал?
— Напротив, я отлично себя чувствую. Но ты ведь знаешь, срок моего контракта истек. Завтра придет новый ученик, ты займешь мое место, а он — твое.
Жюльен смеется. Кристиан вертит пальцем у виска и спрашивает:
— Слушай, а ты, часом, не спятил? Я же еще ничего не умею делать! Хозяина ты хоть предупредил?
Жюльен все еще смеется.
— А зачем? Он и так знает. Ведь контракт-то мы оба подписывали.
Теперь Жюльен совершенно спокоен. Он вытягивается в постели, поворачивается лицом к стене и говорит:
— Не унывай! И не слишком шумите, мне хочется еще немного подремать.
— Погоди! — говорит Кристиан. — Ты еще увидишь, какой он крик подымет!