— Что ты делаешь? — спросил он.
— Пытаюсь избавиться хоть от нескольких.
Морис взял газету и щелчком отогнал к середине листа клопов, которые убегали.
— Это еще что! — сказал он. — Самое отвратительное — раздавить клопа, когда ворочаешься в постели. От него остаются пятна, и сразу простыня грязная… Но это все пустяки по сравнению с тараканами.
— Тараканами?
— Знаешь, они раз в десять больше. Они, правда, не кусаются. Но если раздавить таракана, это такая мерзость…
— Но их по крайней мере нет в кроватях!
— Они, конечно, не приходят лакомиться нами, как клопы. Зато ползают по потолку, и случается, что один-другой свалится на тебя. Впрочем, это бывает редко.
Жюльен посмотрел на Мориса, немного помолчал, потом решился:
— Когда мать приводила меня сюда месяц назад, госпожа Петьо сказала, что я буду очень хорошо устроен, что она сама следит за чистотой в спальне.
Морис расхохотался.
— Следит? Это верно. Она за этим следит. То и дело проверяет, и если что не так, то такую музыку заведет — хоть уши затыкай! Она как раз собиралась сейчас прийти. Говорила, хочет взглянуть, как ты устроился.
Он стал подметать пол, а Жюльен тем временем продолжал осмотр всех складок матраца.
Через несколько минут явилась госпожа Петьо. Она вошла, улыбаясь, но улыбка ее сразу же сменилась гримасой отвращения, когда она увидела, чем занят Жюльен.
— Ох, бедненький! — начала она плаксивым голосом. — Если б вы только знали, сколько эти ужасные насекомые доставляют нам хлопот. Представьте себе, в прошлом году они добрались даже до нашей спальни! Ну, просто чума какая-то! — Она принужденно засмеялась. — Но теперь мы с этим покончим. Обязательно их выведем. Нужно только строго соблюдать чистоту. Если не помогает, когда убираешь раз в неделю, придется убирать два раза, а если надо, то и три.
Она прошлась по комнате, заглядывая всюду, даже нагибаясь, чтобы посмотреть под кроватями.
— Нужно соблюдать чистоту. Чистота — это все, — добавила она.
В то время как она открывала шкафы, Морис посмотрел на нее, махнул в ее сторону рукой и красноречиво кивнул Жюльену. Подойдя к шкафу, который Дени уступил Жюльену, она постучала красным, заостренным на конце ногтем указательного пальца по фотографиям актрис.
— Дени мог бы снять это свинство, — заметила она. — Уберите, обязательно уберите. Трудно даже вообразить, до чего порочен этот негодный мальчишка.
Она захлопнула дверцу, вернулась к кровати и продолжала жеманным голосом:
— Вы не представляете, как я рада, что он от нас ушел. И как я счастлива, что его сменил такой славный мальчик, как вы, мой милый Жюльен. Надеюсь, вы поладите с Морисом и господину Петьо не придется кричать на вас.
Она отошла, улыбаясь, и повторила несколько раз, указывая на газету, которую Жюльен по-прежнему держал на полу.
— Что за гадость! Как я их ненавижу! Сожгите, сожгите! Да и газету тоже. О, мерзость!
Когда она была уже в дверях, в комнату вошел мастер.
— Пора, — сказал он.
Он посторонился, пропуская хозяйку; та показала ему на газету и спросила с брезгливой гримасой:
— Не правда ли, чистота — единственный способ избавиться от этой гадости?
Она не стала ждать ответа и вышла, повторяя:
— Мерзость! О, какая мерзость!
Мастер пожал плечами и подошел к Жюльену. Посмотрев на Мориса, он спросил:
— Их все столько же?
— Да, шеф.
— Все-таки удивительно, что не удается их уничтожить, — сказал Жюльен.
Мастер посмотрел на него. Взгляд его был одновременно грустным, суровым и утомленным. Он махнул рукой, затем, ласково потрепав Жюльена по затылку, сказал:
— Бедняга! Что делать, придется привыкнуть. Страшного ничего нет, хотя противно.
И ушел, оставив дверь открытой.
— Пошли! — добавил он, не оборачиваясь. — Уже два часа.
Морис подождал, пока мастер спустится на несколько ступенек. Потом, подойдя к Жюльену, тихо сказал:
— Придется нам мыть спальню несколько раз в неделю. Будь уверен, теперь хозяйка от нас не отцепится.
Жюльен скомкал газету, стараясь не пустить клопов. Морис посмотрел на него и расхохотался. Оглянувшись на лестничную площадку, он сказал, прежде чем они вышли:
— История с клопами в хозяйской спальне — дело рук Дени. Он набрал клопов в спичечный коробок и как-то высыпал его в кровать хозяевам, а я стоял на стрёме. Клопы разбежались, как дичь, выпущенная на волю! Но спальня хозяев над магазином, там не жарко от печи, как здесь; клопам, должно быть, не понравилось, и они там не прижились.