— Но я ведь не мешаю ему делать свое дело.
— Ему надо объяснить. Он никогда этим не занимался.
— Всегда им нужно объяснять и разжевывать. Все они одинаковые. А Дени что, уехал? Туда ему и дорога. Пусть катится подальше. Как подумаю, что вы его держали два года… Если б вы меня раньше послушались…
— Помолчи, мама, и вытри блюда, если хочешь мне помочь. А вы, Жюльен, будете укладывать пирожные вместе со мною. По два блюда каждого сорта. Затем отнесете в кладовую противни.
Хозяйка и Жюльен принялись за дело. Старуха снова сплюнула в печь, затем, недовольно ворча, возвратилась к ним.
— Ну и ну. Значит, ученики раскладывают пирожные, а я вытираю блюда. Скоро меня в этом доме заставят чистить мойку.
Госпожа Петьо пожала плечами, грудь ее высоко поднялась.
— Ах, мама, это просто смешно! Новенький должен научиться, а то он не сможет мне помогать.
Старуха продолжала ворчать, и хозяйка добавила, помолчав:
— Ты прекрасно знаешь, мама, что я не хочу, чтобы ты прикасалась к пирожным, когда куришь. На них может упасть пепел. Это очень неприятно…
Зазвонил телефон. Госпожа Петьо, оборвав фразу, бросилась к аппарату. Отвечала она с теми ужимками, с какими обычно говорила в магазине, отпуская товар. Она вытягивала губы, закатывала глаза, медленно произносила: «О, конечно, мадам», — и слащаво улыбалась. Повесив трубку, она повернулась на каблуках и сказала Жюльену:
— Голубчик, нужно срочно ехать в гостиницу на Главной площади. У них кончились рогалики.
Жюльен вышел. Поездка заняла мало времени. А когда он вернулся, госпожа Петьо уже расставила все подносы.
— А теперь, — сказала она, — надо развозить другие заказы. Я думаю, что, даже если вы будете очень расторопным, это займет у вас все утро.
Первая поездка была в сторону порта. По каналу Карла V змейкой тянулись длинные полосы тумана. Неподвижные лодки уснули на зеленой воде отмели. На мостках три женщины колотили вальками белье, вздымая золотистые брызги. Матросы, громко переговариваясь, мыли палубу баржи, стоявшей на якоре под грузовым краном.
Затем Жюльен отправился в предместье Грэ, расположенное далеко за железнодорожным переездом. Он немного задержался в этом квартале, куда попал впервые. Его отец прошел тут, в тыловых частях армии, войну 1914 — 1918 годов. Он был военным пекарем. Сотни раз Жюльен слышал истории, случавшиеся здесь с отцом, но не узнавал мест, которые тот упоминал в своих рассказах. Больше уже не было ни казарменных бараков, ни солдат, ни лошадей, ни патрулей. Он немного покружил на своем велосипеде по маленьким улочкам, затем вернулся в город. Солнце сильно припекало. Ехать было приятно. Мальчик поставил пустую корзину на багажник. Засунув руку в карман, он медленно катил, разглядывая первых прохожих.
Госпожа Петьо стояла у дверей. Она улыбнулась ему и вошла в магазин. Жюльен въехал в темный, холодный проход. Он появился в столовой одновременно с хозяйкой.
Господин Петьо сидел за столом и пил шоколад.
— Что ты делал? — сразу же спросил он Жюльена.
Тот ничего не ответил.
— Вы не сразу нашли? — спросила хозяйка.
Жюльен сказал, поколебавшись:
— Я довольно долго искал.
— Но ведь это так просто, — сказал господин Петьо. — Нужно было ехать все время по главной улице и смотреть номера. Если ты тут умудрился не найти простого адреса, что же будет, когда действительно придется поплутать?
Хозяйка по-прежнему улыбалась. Как только ее муж замолк, она немного нахмурила брови, словно желая гримасой согнать с лица любезное выражение.
— Не нужно его ругать, — заметила она. — Это же его первое воскресенье!
— Пусть пошевеливается!
— Вы будете теперь расторопнее, не так ли, милый Жюльен?
Корзина была наполнена, мальчик поставил ее на голову и взял адреса заказчиков.
— Это около вокзала, — сказала хозяйка. — Вы легко разыщете. Если не найдете, любой человек покажет.
Жюльен вышел на улицу. Когда он садился на велосипед, хозяйка открыла дверь магазина и подошла к краю тротуара.
— Я не стала говорить при господине Петьо, — сказала она, приложив палец к губам, — но прошу вас ездить быстрее. Я только что видела, как вы возвращались; если б мой муж узнал, что вы двигаетесь так медленно, он бы очень рассердился.
Ее улыбка стала еще лучезарнее. Она добавила:
— Ну, скорее в путь, милый Жюльен. И главное, ничем не отвлекайтесь по дороге!
Жюльен нажал на педали. Улицы оживились. Он ехал среди прохожих, зачастую идущих прямо по мостовой. Несколько адресов были ему совершенно незнакомы. Он искал, спрашивал дорогу, потом мчался, как ветер, наверстывая опоздание, и у него не оставалось времени смотреть по сторонам. Он заметил, как госпожа Петьо бросала взгляд на часы каждый раз, когда он уходил и возвращался. Она продолжала улыбаться, даже когда спрашивала: «Вам пришлось ждать, пока освободят корзину?» — или «Вы не сразу нашли? Я ведь все вам подробно объяснила».