— Это отсюда!
И закрыл дверцу.
— Ужас, как воняет!
— А как же иначе. Понимаешь, водосточная труба с крыши идет прямо в помойную яму, а труба дырявая, вот через нее и проникает вонь. Вполне понятно.
Затем Морис показал Жюльену, как нужно вешать велосипед: одной рукой взяться за седло, другой за руль и поднять переднее колесо на уровень гвоздя, вбитого под самым навесом. Жюльен попробовал и без разбега, сильным движением сразу повесил велосипед.
— А ты здоровяк, — заметил Морис. — Занимаешься спортом?
— Да, гимнастикой и легкой атлетикой.
— А мы здесь увлекаемся боксом. Я тебя свожу, ты увидишь, как это здорово!
— Эй! Приведешь ты его наконец или нет? — закричал хозяин.
В приоткрытую дверь Жюльен заметил людей в белых шапочках, глазевших на него. Мальчики побежали переодеться и спустились в помещение, которое господин Петьо горделиво именовал «кондитерским цехом».
— Ну, не очень-то вы спешили, — резко сказал хозяин.
Морис подтолкнул вперед Жюльена.
— Хозяин, должен же я был ему все объяснить.
— Живо займись баком, — коротко бросил хозяин.
Морис исчез в глубине комнаты. Господин Петьо подошел к человеку лет тридцати с небольшим, высокому и широкоплечему, который украшал пирожные, выдавливая на них из бумажной воронки струйки жидкого шоколада. Он прекратил свое занятие, положил воронку и вытер руки о белый фартук, на котором уже были желтые и коричневые потеки от яиц и шоколада.
— Это наш мастер-кондитер, — представил его господин Петьо.
— Здравствуйте, господин мастер, — сказал Жюльен, приподнимая шапочку.
Хозяин и мастер рассмеялись.
— Надо говорить: «Здравствуйте, шеф», а приподнимать головной убор ни к чему. Он у нас вроде фуражки солдата: ее не отрывают от головы при приветствии. А если мы и приподнимаем его, то лишь когда беседуем с покупателями.
Мастер крепко, до боли сжал руку Жюльена и тут же принялся за работу. Хозяин указал на невысокого юношу с худощавым, подвижным лицом и большими темными насмешливыми глазами.
— Виктор Брессо, помощник мастера.
— Привет, паренек.
Жюльен пожал протянутую помощником руку. Ладонь сразу стала липкой и теплой. Мальчик застыл на месте.
Помощник бесцеремонно разглядывал новичка. Хозяин больше не смотрел на них.
— Ладно, займись им, — сказал он, — у меня дела. — И уже в дверях добавил: — Дайте ему фартук.
Едва затихли шаги господина Петьо, помощник, как бы заканчивая фразу, воскликнул:
— …и какой-нибудь похуже!
Мастер обернулся и посмотрел на Жюльена, который по-прежнему стоял посреди комнаты, оттопырив правую руку, словно не зная, куда ее деть. Мастер улыбнулся и, пожав плечами, сказал помощнику:
— Опять дурака валяешь!
— А что, шеф, надо бы ему устроить крещение. Он ведь еще совсем желторотый. Ну ни дать ни взять свежеиспеченный хлебец!
Из своего угла, смеясь, появился Морис.
— Сегодня он уже получил крещение велосипедом перед мясной лавкой тетушки Жюмо.
Виктор фыркнул.
— Хорошо, очень хорошо. Молодежь сразу должна узнать, почем фунт лиха. Иначе никогда ничему не научишься. Когда я был учеником…
— Ну, поехал, — прервал его мастер, — ты нам это уже сто раз рассказывал.
— Но он-то не знает. Так вот, когда я был учеником…
Мастер круто повернулся и угрожающе двинулся на помощника. Тот побежал на свое место, держа руки по швам, дурашливо изогнувшись, будто его схватили за шиворот и поволокли. Морис хохотал.
— Ты не бойся, — сказал он Жюльену, — здесь всегда так. Прямо сумасшедший дом.
Мастер снова взялся за воронку. Помощник лукаво метнул в его сторону взгляд и быстро закончил прерванную фразу:
— …то в первый же день меня вымазали ваксой.
Не прекращая работу, ровным голосом мастер приказал:
— Виктор, оставь на минуту меренгу, дай Жюльену фартук и покажи ему, что надо делать с миндалем.
Помощник подошел к двери, около которой висело несколько синих и белых фартуков. Строя уморительные гримасы, он как бы издали снимал мерку с Жюльена и прикладывал ее к фартукам. Время от времени он поглядывал на мастера, и взгляд его, казалось, говорил: «Если он меня сейчас увидит, то удушит». Мастер стоял к нему спиной, склонившись над столом, где были разложены в ряд пирожные. Однако через несколько минут, по-прежнему не оборачиваясь и не повышая голоса, он сказал:
— Виктор, прекрати балаган. Сегодня пятница, я не хочу оставаться здесь до ночи.
Помощник снял с гвоздя синий фартук, более или менее чистый, и бросил его Жюльену со словами: